Хизер ловко поставила перед нами огромные кружки и деревянную тарелку с толстыми ломтями черного хлеба, и замерла рядом с мужем.

– За Эрдерон, – негромко, но очень прочувствованно произнес Генри и одним махом опрокинул в себя содержимое кружки.

Я подняла свою и сделала осторожный глоток. Слегка кисловатый напиток прокатился по горлу, опустился в желудок и взорвался там искрами, растекаясь по всему телу приятным теплом. Озябшие ноги тут же закололо острыми иголками. Сидр оказался слишком крепким, но не выпить за Старую Империю было невозможно, это выглядело бы неуважением к хозяевам дома.

– Еще,– посмотрев на жену, решительно заявил сидящий напротив мужчина и, дождавшись, пока та наполнит кружку, поднял ее и серьезно произнес: – За Уэстен!

Надо же, какой патриотизм… Я наблюдала, как Генри лихо расправился со второй порцией сидра, и думала о том, когда будет удобнее приступить к своей просьбе, но хозяйка меня опередила.

– Вы не переживайте, миледи, Генри вас до самого дома проводит, – вмешалась в наш разговор Хизер. – Правда же, Генри? – толкнула она мужа.

– Отчего ж и не проводить? – негромко крякнув, кивнул тот.

Генри поставил кружку, утер ладонью рот и уставился на меня задумчивым взглядом.

– Я вам заплачу, – поторопилась пообещать я. – С собой у меня денег нет, но дома…

Мне не хотелось говорить, что при себе у меня довольно неплохая сумма. Пусть эти люди и не казались похожими на грабителей, но береженого Бог бережет. Тем более в Нижнем Уэстене.

– Да что вы, леди Кейн, не нужно! – всполошилась Хизер. – Тут и идти-то всего ничего, вы самую малость не дошли. Генри, чего расселся, – снова толкнула она мужа. – Вставай давай, нужно миледи на Арвер-роу доставить!

Генри хмыкнул в усы, но спорить с женой не стал. Поднялся, взял лежащую на сундуке шляпу и нахлобучил ее на голову.

– Идемте, леди Кейн, – пробормотал он и шагнул к двери, а я, поблагодарив Хизер, бросилась за ним.

Снаружи было холодно и сыро. Туман еще больше сгустился, и мне, чтобы не потерять Генри из виду, пришлось ухватиться за его руку.

Грязь под ногами недовольно бурчала, влажный воздух пробирался под одежду, откуда-то слева потянуло гнилостным болотным смрадом. Серая масса, что колыхалась в воздухе, глушила все звуки, и город казался вымершим.

– Странный туман, – пробормотала я, пробираясь сквозь серую дымку.

– Странный, это да, – крякнул Генри. – Всю осень с ведьминых болот ползет и ползет. Не иначе, акаучи шаманят.

Я с удивлением посмотрела на своего спутника. О чем он говорит? Какие ведьмины болота? Какие акаучи? Про старые народы Эшера уже и не помнит никто, их лет двести как заставили уйти из этих мест. И туманов у нас таких никогда не было.

В душе зашевелилось невнятное сомнение. Не нравилось мне все происходящее, очень не нравилось.

Мы шли по дощатому настилу, мимо мелькали расплывчатые силуэты домов, но они совсем не походили на привычные мне аккуратные особнячки Иллир-роу.

– Держитесь крепче, миледи, – предупредил Генри, сворачивая куда-то в проулок.

Крепче? Да я и так вцепилась в него чуть ли ни намертво! Как ни странно, Генри не вызывал у меня опасений. Было в нем что-то надежное. То ли его обстоятельность, то ли серьезное спокойствие. Или взгляд – добрый и уверенный.

– Уже недалеко осталось, – подбодрил меня Генри. – Сейчас на Веллер-сейл повернем, а оттуда уже рукой подать.

– Скорей бы, – вздохнула я, торопливо шагая рядом со своим спутником.

Сейчас, среди холода и мрака неизвестности, теплая гостиная особняка Кейна представлялась мне настоящим раем. Ну и прогулочка! Представился жарко горящий камин, весело потрескивающие в нем дрова, сидящий в кресле дядюшка, и так захотелось как можно скорее оказаться там, в тепле и уюте моего нового дома, что я уже почти бежала.

– Ну вот, пришли, – неожиданно остановился мой провожатый.

– Как пришли?

Я попыталась рассмотреть стоящий перед нами темный двухэтажный коттедж, но в призрачном обрамлении тумана тот казался каким-то ненастоящим.

– Ну так, лорд Кейн здесь остановился, у Милашки Лори, – пояснил Генри.

Не дожидаясь ответа, он грохнул кулаком по грубо сколоченной двери и громко крикнул:

– Лори, открывай!

За дверью послышался шум, а вскоре она распахнулась, и на пороге появилась симпатичная рыжеволосая женщина, примерно моего возраста, в ярком красном платье, поверх которого было надето какое-то подобие жесткого коричневого корсета.

– Чего гремишь, Рент? – грубовато спросила она, а потом уставилась на меня и присвистнула. – Ничего себе, шуточки господни, язви их в душу!

– Выбирай выражения! – укоризненно посмотрел на нее Генри, а я, услышав названную Лори фамилию, внезапно поняла, кого мне напоминает мой провожатый. Если убрать лохматую бороду и кустистые брови, то передо мной будет точная копия полковника Рента. Неужели родственник?

– Значит, приехали все-таки? – продолжая разглядывать меня пристальным взглядом, поинтересовалась Лори.

Приехала? О чем это она?

– Сюрприз, что ли, хотели устроить? – хмыкнула женщина. – Ладно, чего уж, заходите, – посторонилась она, пропуская нас в дом. – Ишь, платье-то какое богатое, и мода, сразу видать, столичная, – разглядывая меня цепким взглядом немного выпуклых зеленых глаз, заметила она и обратилась к Генри: – А вещи-то ее где?

– Вещи?

Генри повернулся ко мне и уставился вопросительным взглядом.

И в этот момент я поняла, что все вокруг совсем не то, чем мне кажется. Это не Уэстен. Точнее, не тот Уэстен, который я знала. Сложно понять, что происходит и в чем тут дело, но, похоже, виноват во всем Ваед. Это он привез меня в это странное место, правда, не знаю, зачем.

– Миледи? – пристально посмотрел на меня Генри.

В его глазах появилось подозрение, и мне стало не по себе.

– Вещи? – переспросила, лихорадочно раздумывая, что сказать. – Ах, вещи, – в голову, как назло, не приходило ни одной разумной мысли. – Я их потеряла, – с трудом нашлась с ответом. – Упала и выронила где-то свой саквояж.

– Что выронили?

Во взгляде Генри появилось недоумение.

– Сундучок, – тут же исправилась я.

Я не знала, где я, не знала, как тут оказалась, но то, что этим людям было известно, где мой муж, и то, что они готовы предоставить мне кров, было сейчас куда важнее любых странностей и недоразумений. Завтра будет новый день, наступит утро, схлынет этот проклятый туман, и я смогу понять, что происходит, и где меня бросил несносный оборотень. А пока лучше как можно меньше говорить и как можно больше слушать, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего.