Я поспешно шагнула в сторону, стремясь оказаться как можно дальше от неизвестного.

– Салли-милашка недотрогой была, – тут же зазвучал откуда-то справа другой голос – высокий, надтреснутый, местами дающий петуха. – Два раза пощупал, а на третий – не дала… Нел, это ты, что ли? – пение оборвалось так же резко, как и началось, и я увидела рядом с собой страшную немытую рожу. – О, простите, миледи, – пьяно икнул мне в лицо какой-то вонючий бродяга. – Я вас не увидел.

Он попытался поклониться, но не удержался на ногах и рухнул на землю, точнее, прямо в грязь.

– Не извольте гневаться, миледи, – лежа у моих ног, бормотал мужчина. – Не заметил знатную леди. А что, «Виктория» уже пришла? Вы из новых? Вот же повезло кому-то…

– Какая Виктория? Кому повезло?

Все происходящее напоминало какую-то плохую пьесу, и я никак не могла понять, что происходит и куда мне идти. Боже, помоги… Нужно как-то выбираться из этого странного места.

– Что ты несешь, Сай? – вмешался в нашу «беседу» второй бродяга.

Видеть его я не видела, зато слышала голос – грубый, низкий, с хриплым присвистом.

– Эка хватил! «Викторию» еще месяц ждать, если не больше. В проклятый сезон штормов разве что безумец рискнет выйти в море.

– Так. Стоп, – я попыталась сосредоточиться, хотя сделать это оказалось непросто. – Где я нахожусь?

– Слыхал, Нел? – поднимаясь и размазывая по ветхой рубахе грязь, спросил Саймон. – Видать, новая партия виски крепкой оказалось, ишь, как дамочку повело! В Уэстене вы, миледи, в Уэстене.

– А Карстон-сел где?

– Так вот же она, вы на ней стоите, – хохотнул мужчина, поднимая откуда-то из густоты тумана шляпу и нахлобучивая ее на сальные волосы. – А прямо напротив – питейный дом Уилла, идите на ту сторону, не ошибетесь. Там таким красоткам завсегда рады.

Он качнулся, снова обдав меня перегаром, и шагнул в серую хмарь, распевая на ходу:

– Салли-милашка недотро-о-гой была…

Голос его растворялся в тумане, второй бродяга тоже куда-то исчез, и я снова осталась одна, посреди промозглой сырости, непролазной грязи и плотной пелены тумана. Ну и куда прикажете идти? Единственный ориентир, который мне дали, это питейный дом какого-то Уилла, но от него точно лучше держаться подальше. Значит, нужно двигаться в противоположную сторону. Боже, ну и туман! Никогда такого не видела.

«Отвезу, куда скажете, нера, – шагая по непролазной грязи, бормотала слова оборотня. – Не стоит благодарности, нера… Ух, попадись мне сейчас этот Ваед, я бы ему его мохнатые уши оборвала. Завез непонятно куда и исчез, подлец! Наверняка в Нижнем Уэстене бросил!»

Под правой туфлей что-то хрустнуло. Я с трудом вытащила ногу из грязи, сделала еще пару шагов и заметила тускло светящиеся окна едва виднеющегося в серой мгле дома.

– Слава Богу, кажется, я дошла до нормальных людей!

Нога наткнулась на деревянный настил, а вскоре я уже стучала в низкую, сколоченную из грубых досок дверь.

– Кто там еще? – тут же послышался высокий женский голос.

Как же я ему обрадовалась! Господи, да я уже и не надеялась выбраться из этого непонятного, какого-то даже ненастоящего тумана.

– Пожалуйста, откройте! – громко крикнула в ответ.

– Ну что там? Хизер, кто это посеред ночи шастает? – раздался приглушенный мужской бас. – Опять, что ли, Элис приперлась? Сколько раз говорить, чтобы не привечала ты эту убогую?

– Да это не Элис, – донеслось из-за закрытой двери. – Незнакомая женщина какая-то.

– Женщина? Это кто еще?

– А я почем знаю?

Мне надоело слушать препирательства супругов, и я снова постучала и как можно жалобнее попросила:

– Откройте, пожалуйста, я заблудилась, не знаю, куда идти!

– Слышишь, Генри, она заблудилась, – «перевела» мои слова Хизер.

– Ну так чего ты стоишь? Впусти ее, – прогудел Генри. – Оно и не мудрено заблудиться, в таком-то тумане.

Он проворчал что-то еще, но я не смогла разобрать ни слова. Правда, уже в следующую секунду дверь со скрипом отворилась, на мокрые доски настила упала неяркая полоска света, и я увидела перед собой молодую, симпатичную женщину, держащую в руках горящую свечу.

– Добрый вечер, – поздоровалась я и тут же поняла, насколько неуместно прозвучало это приветствие. Вечер ну никак нельзя было назвать добрым.

– Ох ты ж, Господи! – воскликнула хозяйка дома, разглядывая меня с таким удивлением, точно привидение увидела.

– Это Карстон-сел? – спросила я у нее.

– А вам на Карстон-сейл надо? – вопросом на вопрос ответила женщина, как-то странно произнося название улицы. – Так вы ошиблись, миледи, видать, не там свернули. Это Иллер-роу.

Интересно, как я могла свернуть не там? Вроде, всего-то несколько шагов сделала. Или это мне так показалось?

– Ох, простите, миледи, – присев в неуклюжем реверансе, пролепетала Хизер. – Что ж это я вас на пороге держу? – она оглянулась назад, туда, где, видимо, находился ее муж и громко крикнула: – Генри! Подтяни штаны, тут какая-то знатная дама! Проходите, миледи, – посмотрела она на меня и подняла свечу повыше, освещая дверной проем. – Вы уж только не обессудьте, не прибрано у нас. Генри вот только с фермы вернулся, грязи нанес, что буйвол какой.

Хозяйка кинула взгляд на крупного, одетого в грубую робу мужчину и на лице ее появилась смущенная улыбка.

– Генри, ну чего же ты? Поздоровайся с миледи! – громким шепотом подсказала мужу Хизер.

– Здравствуйте, – едва заметно поклонился тот и уставился внимательным взглядом темных глаз. Лицо мужчины показалось мне смутно знакомым, как будто я его уже где-то видела.

– Здравствуйте, – улыбнулась в ответ, чувствуя небольшую неловкость. – Вы не подумайте, я не хотела нарушать ваш покой, но этот туман… Он сбил меня с пути и я никак не могу сообразить, куда идти.

– Туман нынче знатный, – кивнул Генри. – А вас, простите, как звать?

– Леди Кэролайн Кейн, – представилась я.

После моих слов в комнате воцарилась тишина. Супруги молча переглядывались, а я пыталась понять, что не так.

– А лорду Джеймсу Кейну вы кем приходитесь? – неожиданно спросил Генри.

– Я его жена.

– Супруга, значит, – задумчиво повторил Генри, выдвигая из-за стола стул и кивая мне на него. – Присаживайтесь, леди Кейн. Хизер, плесни-ка нам сидра, и закуски какой-нибудь сообрази.

Он тяжело опустился на странный обрубленный пенек и уперся локтями в почерневшую то ли от времени, то ли от грязи столешницу. Я села и незаметно огляделась. Комната была небольшой, скудно обставленной простой, грубо вырезанной мебелью, на противоположной от входа стене темнел наполовину завешенный тряпкой проем. В углу стоял большой сундук, похожий на те, что использовали когда-то варийские колонисты.