— Да, ничего. Сны только странные.

— На новом месте это бывает, — покивал чародей, сделал глоток и вернул высокий стакан на кругляш подставки.

Я заметила, что нервно тереблю салфетку. Да, меня подмывало спросить, а лучше всё рассказать. Всё же он волшебник, пусть и неопытный. Только стоит ли?

Вспомнился тот эксперимент, который предложил Гхар. Ну, про подтверждение ранее неизвестной мне информации. И, видят боги, узнать нечто подобное я действительно раньше не могла. Собственно, даже задуматься о таком мне бы не пришло в голову. Ни в одной из прочитанных мною книг авторы не опускались до такого похабства. Пусть о повадках животных я читала совсем немного, но нигде... Даже произнести такое вслух... Нет, проще откусить собственный язык.

— Лисан, — начала я осторожно. Любопытство брало верх, но как выведать необходимое исподволь? — Лисан, у меня тут один вопрос... Ты только не подумай ничего такого... — ох, как уже заалели мои щёки! — Ты разбираешься в анатомии рептилий?

На меня посмотрели удивлённые глаза, но пока в них ещё не проступило то изумление и стыд, который вот-вот раскалит воздух в оранжерее до температуры хорошо натопленной бани.

— Ну, у нас был курс биологии, — неуверенно ответил бакалавр. — У меня всегда были хорошие баллы, а что именно тебя интересует?

— Да так, одна безделица... — не будь салфетка в моих руках тряпичной, разорваться ей на мелкие кусочки. — И про размножение рептилий ты тоже знаешь?

— Эм, да, — начал подозревать неладное парнишка, но, похоже, разогнал эти мысли, ведь не может порядочная девушка таким интересоваться. — Змеи и ящерицы откладывают яйца с кожистыми оболочками, крокодилы — с известковой скорлупой, как птицы. Интереснее всего черепахи, у них бывают оба варианта. У сухопутных яйца покрыты твёрдой оболочкой, а у морских и пресноводных — мягкой. Но в обоих случаях бывают исключения...

— У нахашей тоже скорлупа твёрдая? — перебила я, решив пока не бить в лицо.

— Скорлупа всегда твёрдая, — улыбнулся грамотей, но быстро исправился: — Да, у нахашей яйца с твёрдой оболочкой. Они продолговатые и очень похожи на крокодильи, у черепах — круглые.

— А что ещё у нахашей, как у крокодилов? — подобралась я к сути.

— Ну, есть некоторое сходство, — он не понял или не захотел понять, куда я клоню, а потому свернул с колеи: — Только нахаши теплокровные, как птицы и млекопитающие. Теплокровных рептилий даже до прихода Архудерана мало было. На Сиаране их давно истребили...

— Нет, я не о том, — моя голова качнулась. — Мы же говорим о размножении.

От этого напоминания парнишка чуть приоткрыл в изумлении рот, а потом захлопнул и уточнил:

— Ты про клоаку? — его лицо тоже начало потихонечку алеть, кровушка под кожицу приливала, цвету добавляла. — Да, у нахашей всё устроено, как и полагается пресмыкающимся. И... кхэм, ну... клоакальная щель у них действительно вертикальная, как у крокодилов.

— А внутри клоаки у них что? У самцов?

Какими пунцовыми стали его уши...

Просто удивительно, до чего горячими бывают обыкновенные слова. Вот так немного воздух посотрясаешь, и прохлада дождливого денёчка совершенно перестаёт ощущаться. Хотя плеснуть побольше спиртного в коктейли определённо бы не помешало.

По коридору я тоже шла красная, как зацветший мак.

Ну, вот любопытство удовлетворено. Приятно знать, что количество половых органов у нахашей не отличается от человеческого, а вот у змей с ящерицами — отличается. Как же я люблю получать новые знания... Если однажды встречу этого Гхара вживую, скажу ему большое межвидовое спасибо за обогащение моей эрудированности.

И как теперь Лису в глаза-то смотреть?

Поднявшись наверх, я шла по коридору, устланному идеально вычищенным ковром. За окнами барабанил дождь, явно вознамерившийся перейти в ливень, так что голоса я расслышала не сразу.

— И что ты предлагаешь? — прозвучали взвинченные обертоны некой дамы. — Стать твоей фавориткой? Да не бывать этому!

— Горди, послушай, — увещевал знакомый мужской голос. Правда таких нежных, умоляющих нот я в нём не слышала и даже не подозревала, что этот напыщенный мерзавец способен их производить. — Это же не моё желание, а воля отца.

Замедлив шаги, я остановилась у поворота и чуть выглянула из-за угла. Заметила своего женишка, а также края платья и чёрные локоны некой дамы. Парочка беседовала в алькове, так что целиком её фигуру я рассмотреть не могла. Судя по имени, это Гордана Эртон, графиня Иденская, как мне представили её на званом вечере. Помню страшное высокомерие на лице с лепными скулами, ядовитый взгляд каре-зелёных глаз, а светская улыбка походила на оскал сильнее клыкастых усмешечек Гхара.

— Эта безродная девчонка, даром что бриарейка... — женский голос почти срывался. — Какой прок вам от такого союза?

— Отец считает этот мезальянс полезным. С одной стороны мы показываем палате общин, что не гнушаемся простонародья, и одновременно повышаем статус в глазах палаты лордов, ведь эта блондинистая дрянь, хоть и не унаследовала титул своей мамаши, но всё же происходит из Амбросов, а те...

— Да, знаю я! Знаю! Состояли в родстве с Панталеонами и бла-бла-бла! Неужто твой отец рассчитывает однажды надеть корону? И на кого? На себя? На тебя? А может на детишек, которых нарожает тебе эта белобрысая?

— А разве восстановление монархии — не правое дело? — возмутился Кадоган-младший. — Чёрная гниль уничтожила основную ветвь королевской семьи Сиарана,