class="stanza">

Хоть бы сбацал «трень да брень»,

Ни черта, ни в зуб ногой.

Про жасмины, про сирень

Из петли попробуй спой!

Ветер в стекла бьет все злее, все свирепей,

Дождь по крышам, старый псих, пустился в пляс,

В «Шевроле» своем, в салоне, словно в склепе,

Он во тьме по горло, по уши увяз…

2007

«У товарищей лица пропитые…»

У товарищей лица пропитые,

У соседей носы, как морковки.

Я на Сретенке жил в общежитии,

Ты — на Чистых прудах, у Покровки.

Шарф, беретик, коса с белым бантиком, —

Ты на танцы в наш двор приходила

И меня, молодого сержантика,

В ту субботу сама пригласила.

А после до рассвета мы

По городу шатались,

В потемках, где — неведомо,

В трамваях целовались.

И ты была печальная,

Когда в ночи водитель

Махнул нам на прощание:

«Друг дружку берегите!»

Наши пальцы сплелись, вбок — ни шагу я,

И, как в за́мок, в пустую беседку

Мы с тобою вошли. Я, как шпагою,

Резал воздух осиновой веткой.

Ветер елкам давал подзатыльники,

Я шагал строевым: «Правой! Левой!»

Эй, соседи мои, собутыльники,

К черту вас! Я солдат королевы!

И тих был парк заброшенный,

И шепот твой — все ближе:

«Любимый мой, хороший мой,

Иди сюда, иди же!»

И день унылый, серенький

Из мрака мышью вылез,

И мы с тобой у Сретенки

Обнялись и простились.

Я в каких-то стою оцеплениях,

Ты секретное чертишь чего-то,

Мне на службу к восьми в отделение,

А тебе к девяти на работу.

Там начальство сидит толстопузое,

И на верхний этаж ходу нет нам,

И плывет осьминогом, медузою

Секретарша в дыму сигаретном.

Веселья на копейку там,

Любви и вовсе нету.

Орлом летает, беркутом

Твой шеф по кабинету.

А мой — в папахе, в кителе

Храпит в автомобиле,

Глаза б мои не видели,

Кому мы там служили!

Дни летят напролом, словно пьяные,

Чуть закрою глаза — мне приснится:

Та осенняя ночь окаянная,

Тех бульваров пустых вереницы,

Ветра, ветра веселые песенки

Под трамвайные тонкие трели, —

Мы простились с тобою у Сретенки,

Мы друг дружку сберечь не сумели.

Заря зияла брешами,

И ветер, ветер вольный

Спросонья, как помешанный,

Свистел над колокольней.

И голуби беспечные

Над крышами кружились,

И мы на веки вечные

Обнялись и простились…

2007

«Что ж вы, девки, приуныли…»

Что ж вы, девки, приуныли,

Что повесили носы?

Мы ничуть не позабыли

Вашей страсти и красы.

Не волнуйтесь, мы на стреме,

Мы имеем вас в виду —

И во сне, и в полудреме,

И с похмелья, и в бреду!

Ничего, что нету принца

Возле дома под окном,

Мы с ребятами проспимся

Под венец вас поведем.

В пух и прах легко и смело

Разобьем любую рать,

Будем вас по ходу дела

И любить, и уважать!

Завтра наш родимый угол

Станет лучше, чем вчера.

От хронических недугов

Нас излечат доктора.

В трудовой профилакторий

Мы не будем попадать,

Будем утренние зори

Из окошка наблюдать!

Из-под кленов и акаций

Вдаль помчимся во всю прыть,

Будем спортом заниматься

И не будем водку пить.

Мы с утра глаза промыли,

Отряхнулись от росы.

Что ж вы, девки, приуныли,

Что повесили носы?

1987

«Чьи-то пальцы, как крючья, мне в полночь впиваются в шею…»

Чьи-то пальцы, как крючья, мне в полночь впиваются в шею.

Я встаю в полумраке, иду в кабинет процедур.

Мы на разных с тобой этажах, я от глюков шизею!

У тебя элемент депрессухи и легкая дурь!

Нинка, милая, ро́дная, выйди ко мне,

Ах, как я тебя буду ласкать, миловать!

Скорбный твой, тонкий лик за решеткой в окне

Я рисую опять и опять!

Дядя Саша, дежурный по корпусу, лекарь от Бога,

Нас под честное слово гулять выпускает во двор.

Мы одни под луной, и от шепота, как от ожога

Я в себя прихожу, мы душевный ведем разговор.

Я для Нинки в стихах сочиняю письмо,

Я по-русски стесняюсь сказать «ай лав ю!»

Я обнял ее всю, и здоровье само

Входит в русло, в свою колею.

Вот и «крыша» на месте, и черти сошли с горизонта.

Я здоров, я во сне слышу стук наших с Нинкой сердец.

Не грохочут кувалды в мозгах, и уже нету понта

Кир, колеса глотать. Нет шизухи, и глюкам конец!

Все, пора выходить, выбираться из тьмы.

Но врачи, как вороны, летают вокруг:

«Если выпустить всех, то зачем тогда мы?

Шагом марш под иглу, милый друг!»

Дядю Сашу убрали, как стул, и опять в нашем доме

Куролесит кошмар, все живое погрязло в бреду!

У меня рецидив! Снова глюки! Синдром на синдроме!

И шизуха, как танк, покатила на полном ходу!

Колят, колят меня! Снова грохот в мозгу!

Я в окошко скулю, одурев от микстур.

Я любимую Нинку обнять не