Но Вильгельм, будто в оправдание, раскрыл окровавленную ладонь, обнажив осколок какого-то камня, который только что вытащил.

– Т-там было это… – прозаикался он, нервно глядя на Рэкшора. – Я всего лишь его достал.

Настало мое время нервно сглатывать, потому что мозг быстро сообразил: не вытащи Алмур из раны эту гадость и зашей ее внутри, ничем хорошим для короля это бы не закончилось.

Не умер бы сегодня от потери крови, так скончался бы от сепсиса в течение пары недель… Собственно, наша операция и так не гарантировала, что мы не занесем в кровь монарху какой-нибудь заразы, а антибиотиков в этом мире еще не изобрели.

Мысленно я поставила себе галочку найти в будущем какого-нибудь аптекаря или травника посговорчивее и посоветовать тому выращивать пенициллиновую плесень.

Тем временем Алмур заканчивал. Последние ровные стежки легли на тело короля, и модист с облегчением выдохнул.

– Кажется, все…Надеюсь, мы старались не зря…

– Я тоже на это надеюсь, – Кристофф опять кружил вокруг коршуном. – В противном случае мне придется найти виноватых…

Он обвел взглядом нашу компанию и даже на Шушу зыркнул так злобно, будто это она подкладывала бомбы под дворец.

– Найдите лучше организаторов взрыва, – гневно пробурчала я, с волнением глядя на Рассела.

Тот по-прежнему сидел над телом отца, пребывая в странном оцепенении, похожем на транс.

– Рьен, – позвала я, подходя ближе. – Рас…

Его имя впервые слетело с моих губ в таком укороченном, почти нежном виде.

Но мужчина мне ничего не ответил, даже когда я осторожно тронула его плечо.

– Не слышит, – раздраженно бросил Рэкшор. – Он же слабый менталист, ему пришлось запереться с отцом в его сознании, чтобы удержать от боли.

– И как долго это продлится? – обеспокоенно спросила я.

– Понятия не имею. – Кристофф пожал плечами.

Тут меня проняло очередной волной злости.

– Так помогите ему, вы же тоже менталист. Почему до сих пор стоите без дела?

Но Кристофф не шелохнулся.

– Не могу. Если вы не заметили, рье, у каждого менталиста свои сильные стороны. У Рассела выходит погружать людей во сны, успокаивать и в целом управлять простыми эмоциями. Моя сильная сторона – разрушать, вламываться, извлекать, и если мы не хотим, чтобы я что-то сломал в этом, как вы обозвали, «наркозе», то лучше не лезть.

– Понятно, – сделала вывод я. – Расписываетесь в собственной беспомощности.

Очень хотелось еще добавить, что не зря король не спешит отправляться на тот свет и завещать корону Кристоффу, но я сдержалась. Не хватало еще, чтобы блондинчик решил добить «папочку», чтобы кому-то что-то доказать.

– Можно мне теперь домой? – робко напомнил о своем присутствии Алмур. – Мне кажется, я сегодня уже не в состоянии снимать мерки для костюмов.

Крыса Шуша пискнула и спикировала с камзола Рэкшора на плечо хозяина, впиваясь в дорогую ткань одежды острыми коготками.

– Идите уже с глаз моих долой, – пробурчал Кристофф. – Но дальше своего имения выезжать я вам запрещаю. В случае непредвиденных обстоятельств, Алмур, я не желаю бегать за вами по всему континенту.

Модист обиженно надул губы, но кивнул.

– Надеюсь, в случае непредвиденных обстоятельств мне посчастливится не смотреть, как вы взойдете на трон, – все же оставил он последнее слово за собой. – Я бы предпочел шить инаугурационный наряд для кого-то более достойного.

– И не мечтайте, – огрызнулся Кристофф. – Мой наряд будет шить кто-то более приятный. Что же касается моей гипотетической коронации, то я клянусь, что вы ее не увидите в любом из исходов сегодняшнего дня. Таких, как вы, Алмур, выскочек я предпочитаю видеть в местах, откуда выползли. Отправитесь пасти коров.

На плече Алмура обнажила острые зубы Шуша, и я уже ожидала очередного ответа от модиста, но тот поджал губы и проглотил обиду.

Грустно взглянув на меня, он произнес:

– Надеюсь, ваша задумка завершится успехом, Анна, – проговорил он, устало глядя на меня. – И держитесь подальше от этого типа, не удивлюсь, если это рьен Рэкшор все устроил. Не слишком-то он рад, что мы с вами все же попытались спасти его отца…

Рассел Бэдфорд

Мне всегда было интересно, что творится в голове моего отца, поэтому, попав в кромешную пустоту, я озадачился.

Я никогда не понимал его поступков, и еще реже мы находили общие темы для разговоров.

С детства все вокруг мне твердили, как мне повезло унаследовать дар менталиста, вступить в дом Вивьерн, что я без пяти минут будущий … хм… кто-то будущий, не король, конечно, но кто-то важный.

Я же видел ситуацию иначе.

Урод!

Которому не нашлось места рядом с матерью и которого не принимали близкие отца. Да и он сам держался отстраненно.

Все, что я от него получал вдоволь, это были деньги.

В них я никогда не нуждался.

Имя дома открывало мне любые двери, казалось, я мог бы стать при дворце кем угодно: занять пост помощника Кристоффа, вторым лицом канцелярии, через годы, может, даже главным советником, но не хотелось.

Мне претило почти все, что связано с королевской жизнью.

Великая ответственность?

Вот уж нет! Во дворце хватало тех, кто хотел ее принять.

Встреча с Анной во многом открыла мне глаза. Хоть я и твердил ей, что у каждого свое место в этом мире, но разве я его занял?

Я отошел в сторону, наблюдая за событиями со стороны, пытаясь сделать робкие самостоятельные шаги в рамках дозволенного.

Я был недоменталистом с даром столь слабым по меркам дома, что толку во дворце от меня было ноль.

Зато мне нашлось место в городе. Кровь оборотня все же себя проявила: я слышал мысли тех, кто схож со мной и в то же время так далек. Кошек.

Обычных ободранных бездомышей и породистых, вальяжных, чей корм был порой дороже еды среднего горожанина.

Я скрыл свой дар от дома и для всех окружающих продолжал сидеть на шее у отца. Это по-прежнему было очень удобно – та же Томпсон хоть и воротила порой нос, бубнила, что я мешаю ей жить своими выходками, не одобряла моего поведения, моих женщин, но все же терпела.

Имя и деньги решали многое.

И если от первого я отречься не мог, то вторым обеспечивал себя сам.

Каким-то неведомым образом Анна едва ли не с первого мига решила, что временами я играл в детектива.

Нет, я в него не играл.

Но я построил свою сеть информаторов по всему городу, узнавал обо всем, что происходит, порой даже раньше Кристоффа.