двумя людьми, парящими в небе над ними.

— Так это ты убил Нину? — наконец, обратился парень к Йогири.

— Кто это?

— А? Ты действительно решил прикинуться дурачком? — Томочика в шоке посмотрела на него.

— Я же никогда не слышал ее имени. — Йогири решил, что речь идет о маленькой девочке, которую он убил в зараженной деревне, но у него не было никаких доказательств этого. Он убил много людей с тех пор, как прибыл в Бельм. Он не удивился бы, если бы среди них был кто-то по имени Нина, но не было смысла признаваться в убийстве, если он не знал наверняка.

— О? Нет никаких проблем с тем, чтобы убивать крестьян вроде тебя из рук вон плохо… но давай будем абсолютно уверены в этом. — Как только мужчина заговорил, в воздухе вокруг них появились многочисленные зеркальные порталы. Ребенок, лежащий на кровати. Молодая девушка, играющая в поле. Утонченная молодая женщина в платье. Хотя это были самые разные картинки, все они показывали изображения, на которых, несомненно, была одна и та же девушка. Похоже, это были изображения ее в разные периоды жизни. Изображения были крупными и детальными, не оставляющими места для ошибки. Это определенно была та девушка, которую Йогири убил в деревне.

— Ее зовут Нина, она принцесса Гимельна и младшая сестра принца Герхарда! Теперь ты помнишь?!

— Что это за штуки? — спросил Йогири.

— Образы моих воспоминаний о Нине! Судя по твоей реакции, ты узнал ее, не так ли?!

— А? Почему здесь ее фотографии в ванной? — Томочика сморщилась. Хотя им вряд ли требовалось подтверждение после того, что они видели, похоже, этот парень не был особо порядочным человеком.

— Как ты смеешь смотреть на наготу Нины!

— Это ты показал ее нам…

— Ха! Не думай, что сможешь обмануть меня! Мои способности позволяют мне улавливать правду из ваших ответов! Ты определенно знаешь Нину!

— И что? Это она напала на нас. Я просто защищался. — Йогири не мог понять, к чему он клонит. Слова Герхарда не были логически связаны друг с другом.

— Черта с два ты защищался! Такие отбросы, как ты, не имеют права сопротивляться ей! Ты должен был просто сидеть тихо и позволить ей убить тебя! Думаешь, у тебя есть право поступить иначе?!

— Эээ… у меня есть право защищаться, верно? — Йогири повернулся, чтобы спросить Томочику.

— Ну, конечно. Ты не можешь просто сидеть и позволять кому-то убивать тебя…

— Понятно. Значит, ты не осознаешь меру своего греха. Очень хорошо. Я объясню, чтобы ты понял, насколько тяжким было твое преступление.

Герхард начал длинную речь.

◇◇◇

Они слушали рассказы Герхарда о Нине. Рассказы о том, как она была красива, горда, благородна и ласкова, лились из уст парня все больше и больше. Он продолжал непрерывно. Он говорил с такой страстью, как будто это было единственное, чем он мог отвлечься от своей ненависти к Йогири.

— Мне становится жаль этого парня… — прокомментировала Томочика.

[Не глупи. Неважно, насколько любящей является семья якудза, это не меняет порочности их предприятия.]

— Он также довольно предвзят, не находите?

Йогири было трудно поверить, что та, кто убивала своих собственных подчиненных и пыталась без раздумий убивать невинных гражданских лиц, была великим человеком.

— Что ты думаешь?! Понимаешь ли ты всю глубину своего греха?! Ты вообще способен понять?!

— Не имеет значения, была ли она любящей святой. Она пыталась убить меня, и мне пришлось дать отпор.

— Так ты не понимаешь! Послушай! Сама Нина — это справедливость! Любой, на кого она нападает, является злом! Поэтому ты должен был умереть! Неужели ты не можешь понять такую простую вещь?!

— Да ладно, сколько бы ты ни говорил о Нине, я не собираюсь думать, что сделал что-то плохое. Может, уже прекратим этот глупый разговор?

Сначала Йогири был немного заинтересован тем, что хотел сказать Герхард. Большинство врагов Йогири умерли так, что он ничего о них не знал, поскольку у него никогда не было возможности поговорить с ними по-настоящему. Многие умерли, так и не узнав, почему Йогири вообще напал на него. Если его противник был готов поговорить, то Йогири был только за, но односторонний разговор, как сейчас, становился уже слишком утомительным. Ему уже хотелось закончить разговор.

— Понятно. Ты думаешь, что это глупо. Ты считаешь, что говорить о Нине глупо… — Герхард наконец опустился на землю, встретившись взглядом с Йогири. Одного взгляда им хватило, чтобы понять, что он не в своем уме. Он говорил так долго, что создавалось впечатление, что он спокоен, но, похоже, ему едва удавалось подавлять свой гнев. — Позволь мне задать тебе последний вопрос. Что ты сделал с Ниной? Какую технику ты использовал?

— Хороший вопрос. Я и сам без понятия. — Люди умирали, когда он думал их убить, но даже Йогири не знал, как это было сделано.

— Похоже, ты тоже не уверен. — Йогири не знал, каковы способности Герхарда, но, похоже, он был способен что-то определить, просто по реакции Йогири. — В таком случае, ты можешь умереть. Я верну тебя к жизни и буду убивать тебя снова и снова на протяжении вечности.

Смутное желание Герхарда убить стало более явным, заполнив пространство вокруг Йогири. Словно в ответ на это, по почерневшему небу заблистали молнии, и сам воздух задрожал. Земля раскололась заново, извергая струи пламени, а расщелина вокруг них становилась все шире. Казалось, весь мир повернулся, чтобы напасть на него. Все в пределах видимости подчинялось воле Герхарда, и все сговорилось отнять у Йогири жизнь.

Парящую в воздухе женщину поразила молния, упавшая с неба. В таком состоянии Герхард, казалось, не заботился даже о своих спутниках. Женщина упала в расщелину в земле, но Герхард, казалось, даже не заметил этого.

Подняв ладонь в их сторону, Йогири почувствовал, как что-то пронеслось мимо. Должно быть, Герхард запустил что-то в их сторону. Йогири не почувствовал от него убийственного намерения, поэтому не успел среагировать. Но Скотт уже исчез.

— Будет проблемой, если ты заразишься и станешь бессмертным.

Если бы он убил Скотта, тот просто возродился бы на месте, поэтому вместо этого он послал его в полет вдаль. Конечно, полета на такой скорости было бы достаточно, чтобы убить любого, но пока большая часть его тела оставалась, он оживал, где бы ни приземлился, и это не было проблемой.

Затем Герхард повернул руку в сторону Томочики.

— Я думал, ты расстроен из-за меня, — сказал Йогири.

— Конечно, я должен причинить тебе ту же боль от потери любимого человека, которую ты причинил мне.

— На самом деле мы не такие… — заговорила