— Крикс! — Кричит Мерск, видимо разгадав мои замыслы. — Кидай вызов! Сейчас!

Только я приготовился к прыжку и переходу в Скольжение, как корсиканец, вытянув вперед руку, произнес:

— Аутодафе!

Золотая линия протянулась от Криса ко мне, связывая нас намертво.

— Принимаю! — Заорал глава Масок Новильтера.

Еще одна тонкая линия соединила нас всех, заключив в золотой треугольник.

— Сбежать хотел?! — Усмехается фанатик. — Теперь не получится! Теперь это место живыми покинем или мы с Криксом или ты.

Золотая нить дрожит, и я знаю, что он прав. Просто знаю. Так вот какой талант Крикс выбрал на четвертом уровне! Вызов на бой, от которого нельзя отказаться, не умерев при этом. Что еще нужно революционеру, планирующему свергнуть нынешнюю власть? Чтобы твои враги не убежали. И этот талант обеспечивает корсиканца нужным инструментом.

Если драка неизбежна, бей первым!

Скольжение. Но не в сторону моря. Когда у тебя два противника, надо всегда в первую очередь выбивать слабейшего.

Чистота блокирует бастард, и Слово рвется к цели. Рваная линия на секунду разрывает наплечник Мерска немного просаживая тому запас энергии. Я мог бы продолжить атаку и точно бы достал его еще раз, но даже без Веера понимаю, что сейчас последует атака Крикса со спины. Поэтому рву дистанцию.

Полуторный меч главы Масок Новильтера бесполезно разрезает воздух, не успевая за мной. Да и удара корсиканца почему-то нет. Не знаю, чего Крикс выжидает, но это его ошибка.

Новая моя атака, в этот раз Чистота отводит бастард, и шпага из синей стали рубит голень врага. Уровень Мерска не просто уступает моему, он даже значительно ниже того, что показал корсиканец на нашей первой встрече. К тому же, я понял его силу, когда попытался повторить уже прошедшую ранее атаку и встретил идеальный блок. Способность главы Масок Новильтера близка к моему Вееру Вероятностей, но менее совершенна и работает на другом принципе. Веер — это предвидение, сила Мерска — анализ стиля боя противника. Он прав, чем дольше идет сражение, тем большее преимущество получает Мерск. К тому же, любой ранее проведенный прием второй раз против него не сработает.

Все время ожидаю нападение корсиканца, и это сковывает мои действия. Знаю, что не выживу. Крикс полон сил и убьет меня. Слишком хорошо я его обучил, чтобы исход нашего боя в нынешнем положении был иным.

Сейчас я просто хочу убить Мерска. Увидеть, как его труп выпадает из Излома и растягивается на портовом асфальте. Мне ничего больше не надо!

Фанатика подвела его самоуверенность. Он слишком верил в ультимативность своей способности. Чрезмерно ей доверял. Даже в расчет не брал то, что ему может встретиться противник, чей арсенал приемов настолько широк. Настолько, что не потребуется ничего повторять, а смена стиля поединка также естественна как дыхание.

Прыжок вверх и в падении закручиваю мулине. Мои клинки рвут затхлый воздух Излома словно турбореактивные двигатели авиалайнера. Единственный шанс у Мерска — это уйти с линии моей атаки. Но он понимает это слишком поздно. Почти на полсекунды позже, чем это было бы надо. Да, он частично успевает, отведя полуторником мою шпагу, но Чистота без сопротивления входит ему прямо в грудь.

Крикс по-прежнему не вмешивается. Возможно, он все же не настолько желает топтать свою честь и не хочет нападать вдвоем на одного. Хотя странно, в начале боя ударить со спины он не постеснялся. Но у меня нет времени анализировать заскоки психики корсиканца.

— И они дрались, пока не сравнялись, — с усмешкой произношу я, так как теперь прана у Мерска также, как и у меня, на десяти процентах от максимума.

— Крикс! — Кричит глава Масок Новильтера.

Бесполезно, корсиканец не вмешивается. И тут Мерск переходит в атаку. Да, можно что угодно думать о нем — предатель, убийца, фанатик. Все так. Но не трус. Вот совсем не трус.

Двойной блок Слова. Выпад Чистоты.

Плохо. Он уклонился, хотя я не применял эту связку ранее.

Бастард чертит петляющую линию. Странная атака.

Блокировка, еще одна. И только рывок головой в сторону спасает меня от того, чтобы клинок врага не пробил мне глазницу.

Какого черта?!

Атаки Мерска все увереннее.

И что плохо, почти все они проходят сквозь мою защиту. То, что я еще жив, так это только потому, что учился рукопашному бою у Зан Кхема, и мне удается сместиться с линии удара в последнее мгновение.

Я просчитался.

Способность Мерска оказалась куда ультимативнее и опаснее. Он успел меня считать и теперь знал, куда я ударю и где выставлю блок. Ни новые приемы, ни смена стиля боя не помогли. Враг уверенно теснил меня, с каждым своим ударом заставляя отступать.

Метатрон!

Тишина.

Веер?!

Тишина.

Еще несколько секунд, и я труп.

Как не может обычный человек выиграть в шахматы у специализированного суперкомпьютера, который рассчитывает на десятки ходов вперед все варианты партии, так и я не могу ничего противопоставить силе Мерска. Безумная мысль мелькает, но у меня нет иного выбора, и я следую ей, выполняя казавшийся глупым совет Легата Святого Престола. А именно — применяю звуковое закрепление. То есть ору во все горло название техники:

— Веер Вероятностей!

И это сработало! Всего на две секунды, но сработало!

— Тебе ничего не помо…

Договорить Мерск не успел. Слово пробило его череп. Расчеты, анализ — всё это пасует, когда твой противник видит будущее! Но так же как способность активировалась, так же она и пропала, стоило телу Мерска бездыханным упасть на асфальт.

— Тебе придется очень постараться! — с этим словами я оборачиваюсь к Криксу.

Корсиканец ведет себя странно. Он стоит на одном колене, оперевшись на свой меч. Услышав мои слова, парень поднимает на меня полный невероятной боли взгляд. В этом взгляде плещется если не агония, то что-то близкое. Его рука подворачивается, и гросс-мессер разворачивается ко мне другой стороной лезвия. И эта сторона полностью черна, от острия до гарды, без малейшего просвета!! Съедена ржавчиной почти до середины толщины меча. С трудом поднявшись на ноги, Крикс закидывает свой меч на плечо.

— Говорят… — Его голос сух, словно он брел по пустыне несколько суток. — Говорят, боль прочищает мозги… Теперь я знаю, что это так. Я верил, что цель оправдывает средства. Что ради справедливости можно переступить через что угодно. Теперь знаю, что это всё только слова. Нельзя на алтарь своих желаний положить свою честь, свою совесть! Нельзя перешагивать через то, во что ты веришь, ради даже самой благородной цели. Нельзя… Нельзя предать себя и остаться собой. — Он погладил свой меч и обратился к клинку. — Спасибо, что объяснил мне это Жень*.