— Надеюсь, что да, — кивнул я и подошёл ближе. На заднем фоне заметил, как забеспокоились женщины, между делом скрываясь подальше от моих глаз и как стало больше мужчин вокруг. Боятся, они все боятся меня. Вот и чудненько. — Вы не покупали в последнее время рабов?

Он слегка нахмурился.

— Да, мы покупали нескольких, и вы можете взглянуть на них. Если вышло какое-то недоразумение, то мы быстро его уладим.

Вижу о чём он подумал: не дай бог у этого седьмого уровня сейчас окажется у нас родня.

— Само собой, уладим. Посмотреть можно на них?

— Давайте я вас отведу, — кивнул он.

Но меня повели не через их временное поселение, а в обход по кругу. Видимо не захотели, чтобы чужак вошёл в их маленький палаточный городок, что было слегка… неприятно. Может стоит им слегка намекнуть, кто я?

— Вы купили их у работорговцев? — спросил я.

— Я бы назвал тех людей обычными разбойниками. Они предложили —­ мы купили. Никакого злого умысла мы не преследовали, заверяю вам. Вы их знаете?

— Да, познакомились, когда я их убивал.

Смолк, понял намёк.

Шатры с рабами стояли поодаль, на окраине их каравана, подальше от остальных, будто те были чумными. Вокруг них крутились обычные люди, стирали, что-то готовили мыли. Когда мы подошли поближе, все их взгляды скрестились на нас, вернее на мне, как на том, кто был как они, но без поводка на шее.

— Где новенькие?! — гаркнул он на какого-то мужчину, который вздрогнул. — Вывели их сюда! Быстро!

От того и след простыл. И уже через пару минут передо мной выстроилось четыре человека: двое мужчин и женщин, которые испуганно и непонимающе пялились то на меня, то на кошатника.

Никого из них я, естественно, не узнал, но тем не менее подошёл ближе и протянул руку с монетами. Это для того, чтобы понять, нашёл я ту самую злобную черноволосую суку или нет, так как обе женщины здесь черноволосые и не сказать, что с большой грудью.

— Из вас кто-то видел эти монеты?

Но обе лишь покачали головой.

Мне даже показалось, что кошатник в этот момент даже выдохнул с облегчением. Но зря он обрадовался, что сможет избавиться от меня.

— А есть ещё племена ко… ваших собратьев? Где-нибудь рядом?

— Рядом? Боюсь, что нет. Каждое племя держит свой путь в песках. Боюсь, вам придётся выдвинуться дальше в сторону старолуния, если хотите встретиться с ними.

­— Ясно… Ладно, видимо, придётся поискать, — кивнул я. — Тогда я у вас немного передохну, да? Как гость, с которым случилось недоразумение. Вы не против?

Кошатника аж перекосило всего, и тем не менее выдавил улыбку.

— Конечно не против, мы всегда рады гостям. Даже людям, — после чего взмахом подозвал к себе парня. — Устройте нашему гостю шатёр, быстро!

Было видно, что мне здесь не рады от слова совсем. Я не видел, чтобы они проявляли агрессию, даже пассивную, но что смотрят как на второй сорт — это прямо витало в воздухе. Типа «чего? Этот человек и среди нас?!». Он же просто грязное существо, которому место среди других! Уверен, что будь я поменьше уровнем, меня бы пинком, скорее всего, выдворили отсюда, однако седьмой уровень — это то, с чем приходится считаться, если ты не хочешь проблем на свою голову.

Но так ради собственной сохранности им ничего не оставалось, как улыбаться. По крайней мере, главному.

— Отлично, тогда я пока что слетаю, заберу вещи и вернусь, — кивнул я, и не дождавшись его ответа умчался в небо.

Надо было же детишек забрать вместе с детьми, верно? И каково было удивление кошатников, когда я приземлился обратно, практически облепленный котятами, которые с опаской оглядывались по сторонам.

— Я так понимаю, это не ваше племя, — огляделся я.

— Не-а, — покачал головой Газзенесс, застенчиво посматривая на других.

­— Может кто-то из знакомых у вас здесь есть?

— Нету.

— Откуда ты знаешь, ты же едва увидел их.

— Знак, — указал он пальцем на один из шатров, на котором был замысловатый узор. — У каждого племени свой узор, и этот не принадлежит ни нам, ни нашим знакомым.

Ну значит ищем дальше, чего ещё сказать можно.

Интересно было наблюдать за реакцией кошатников. Если в мою сторону до этого смотрели пренебрежительно, и даже с опаской, то с появлением котят, они стали смотреть на меня заинтересованно. Особенно женщины, которые не могли понять, как у человека сразу трое мелких бегают.

И видимо решив, что жизнь их собратьев важнее гордости, уже вечеру к нам прислали парламентёра в виде крепкой мамы-кошки, которая могла похвастаться тем, что её детям молока всегда хватает.

Встретил я её у своей палатки, где она о чём-то очень мягко и ласково мурлыкала с Шелишшей. Та стеснялась, краснела, улыбалась и тупила глазки, не в силах противостоять материнской ауре женщины.

Да чего там, когда я подошёл ближе сам почувствовал от неё что-то материнское, вот прямо-таки тёплое, отчего даже мне, немного прожжённого этим миром, захотелось, чтобы она меня обняла. Это если и была какая-то магия, то скорее всего та самая, которая присуща добрым мамам. К тому же несмотря на то, что и кошка, она была очень обаятельной и всё в ней было создано для заботы о заботе о детях: от черт лица до мурлыкающего мягкого голоса, которые располагали к себе.

Пришла она к нам тоже не с пустыми руками. У неё было что-то вроде котелка, который она держала, обвязав руки тряпками.

— Шелишша, а ну кышь в палатку, не докучай другим, — шикнул я на неё, и котёнок вполне себе весело ускакала обратно, скрывшись внутри, постоянно бросая взгляды на женщину. Та проводила её мягким тёплым взглядом, после чего посмотрела на меня.

В этот момент, как бы она не пыталась скрыть это за добрым взглядом и улыбкой, я как-то почувствовал, что её отношение ко мне не сильно отличается от остальных.

— Доброго здоровья и спокойных песков вам, чужеземец, — мягко промурлыкала она.

— Доброго здоровья, ­— кивнул я. — Вы чего-то хотели?

В этот момент её взгляд скользнул мне за спину, и я обернулся. Оттуда на неё пялились уже трое котят, робко выглядывая из нашего гостевого шалаша.

— О я прошу прощения, если потревожила. Лишь