- Елисей, я не уверена, что идея.

- Соглашайся. Как Роджер я, конечно, не умею, но танцую недурно, - он протянул вперед раскрытую ладонь, и мне ничего не оставалось, как положить в нее свою.

Меня снова закружило, с непривычки ноги даже сбились с шага, но быстро нашли верный ритм. Елисей пах приятно, обнимал деликатно, улыбался игриво, и через минуту я совсем не жалела, что согласилась на танец. А ведь думала, что целый вечер простою у стенки, как никому не нужная каменная статуя!

Я и не заметила, как мелодия стихла, и мы остановились в центре площадки вместе с другими парами. Дорохов поправил выбившийся из моей прически локон и аккуратно завел его за вплетенную в волосы розу.

- Красивая, - сказал он, конечно, о цветке, но я зачем-то начала краснеть. - Ой!

Елисей одернул руку, и несколько капель крови упали на белоснежную рубашку. Парень чуть отшатнулся, оглядел себя и изменился в лице.

- Больно? - виновато пробормотала я, доставая из потайного кармашка жезл и перехватывая его ладонь. - Прости, я думала, Рози все шипы срезала.

- Все в порядке... Это просто капля крови, - заторможено прошептал Дорохов, пронзая меня своими потусторонними прозрачными глазами. А затем выдохнул и признался: -Дурное предчувствие.

У меня тоже внутри все сжалось. Я тряхнула головой и забормотала легкое заживляющее заклятье.

- Да, и у меня, - призналась спустя полминуты. Красные капли на рубашке выглядели мрачно.

- Такая растрата! - Елисей вдруг улыбнулся.

- Что? - недопоняла я.

- Кровь-то королевская, Ани! Сокровище, между прочим, - рассмеялся парень и снова привлек меня за талию, потому как музыканты вернулись в строй, и стоять столбами было неприлично. - А ты не ценишь.

- Предлагаешь отвести тебя в банк, выжать им на весы и выручить пару сотен голден-хазов? - ехидно прищурилась я.

- Ох, боюсь моя невинность уже просрочена, - ненатурально замялся аристократ. Зато я вполне натурально закашлялась. - Но мое предложение все еще в силе.

- Какое? - я, по правде, уже успела забыть.

- Не спорю, Роджер недурно сохранился для своих лет. Но ты заслуживаешь чего-то более. ммм. материального.

Я не планировала «выдавать авансом» Елисею целых два танца - в конце концов, мой Каспер был тем еще ревнивцем, что доказывала его прозрачность. Но делать было нечего: не стоять же истуканами посреди бальной площадки, когда вокруг тебя кружатся пары?

Входя в очередной поворот, заметила черную тень, оторвавшуюся от стены. Глаза сами выделили знакомый силуэт из общей картины. И сейчас темная личность направлялась прямо к нам.

Поворот, еще поворот, и нас волной танцующих отнесло в другой конец зала... Внутри все замерло, но я машинально переставляла ноги. Еще несколько движений - и вот мы уже в самом центре площадки, сжимаемые со всех сторон нарядными учениками. Сиюминутная пауза в музыке, крошечная остановка, и глаза снова пустились в беспокойные поиски мрачной фигуры.

Он тоже притормозил метрах в трех, вместе со всеми. Задумчивый, никуда не глядящий, но одним своим присутствием в центре зала вызывающий трепет. Несколько пар предусмотрительно отшатнулось, хорошенько разглядев соседа. Куда он идет? Чего хочет?

Мелодия вернулась к первоначальному ритму, и пары медленно пошли на новый круг. Елисей увлек меня за собой, и лишь через пару виражей я снова увидела черную спину, стремительно покидающую трапезный зал.

Сердце ухнуло в пропасть, танец вдруг перестал приносить удовольствие. Кое-как завершив последний круг, я извинилась перед Дороховым и ушла с площадки.

Что это только что было?

Вот сейчас бы не помешал «цветочный сбор», но Роджер где-то пакостил и не подавал признаков жизни. Я потерла грудь, в которой будто перекатывался острый камень, раня изнутри все, до чего дотрагивался.

А бал у Вяземских, наверное, в самом разгаре. Можно сказать, только начался -«взрослые» торжества длятся до полуночи. Откажет ли Тамара, если Андрей заявится к ней сейчас с требованием немедленно упаковать себя в платье? И дойдет ли потом. до распаковки?

Черт! Зачем я вспомнила про бал? Он ведь сжег приглашение, значит, не собирался идти.

Разве виновата я, что подержала в руках подарок от Дорохова и подарила ему один танец? Ну, ладно, два танца, несколько улыбок и бросовое заживляющее заклятье. При моей официальной свободе - не так уж и много. Тем более, мне вполне ясно дали понять, что общение Андрея с Тамарой меня не касается. Он ведь тоже ей улыбался тепло и дотрагиваться позволял.

Не танцевал, конечно. И ладошку ее с шеи, когда заметил, сбросил. Но, может, все еще впереди. И даже больше, чем «все».

Вроде и не было на мне особой вины, а на душе все равно скреблись тролли. Да так неистово, что от нее скоро совсем ничего не осталось бы. Одни лохмотья.

***

С бала я ушла почти сразу после Карпова. Упала на кровать прямо в атласном платье и пролежала без движения часа полтора.

Спальня постепенно наполнялась уставшими соседками. Рози жаловалась на туфли, стершие ноги, Рашель - на Ваню Караваева, не дававшего ей прохода. Паренек с внешностью Купидона - курчавый блондин с небесно-голубыми глазами, - никак не мог покорить «Мечтательницу». Не был он героем ее романа, и все тут. Бедняга.

- Ани, ты почему ушла? - Влада присела на край кровати, погладила по голове, аккуратно выудила из нее цветок и положила на тумбу. - Дорохов тебя обидел? Мы видели, что вы танцевали...

- Нет, Елисей хороший парень. Он предложил мне встречаться.

- Ого! Но ты ведь. Эмм.

- Дестинка? Да, я еще не успела это забыть. А вот он, похоже, запамятовал.

Настроение было паршивым, хотелось укутаться в одеяло с головой и впасть в спячку до апреля. Но я нашла в себе силы стянуть розовый атлас и выудить из волос оставшиеся шпильки. Сложила платье в коробку, поставила на пол и в сердцах пнула соседнюю, подаренную Амандой. Та усвистела под кровать.

Вот там ей и место! Тетушка сильно заблуждается насчет наличия у меня личной жизни. И, Аврора свидетельница, помирать мне придется старой девой с покоцанной нервной системой.

Тамаре пошла бы зеленая. С изумрудным бантиком.

Вот зачем я вспомнила о дикой кошке? Я нервно хихикнула: тетушка расщедрилась и снабдила каждую сорочку заклятьем «автоматической подгонки по фигуре». Можно было подарить «Тами» прямо в чертовой гостиной. Всунуть шелковый сверток в ее загребущие лапки. И поглядеть, как румянец наплывает на ровные загорелые скулы.

Я задумчиво выудила коробку из пыльных недр и приоткрыла. Мне подошла бы красная, с лифом, расшитым алыми розами, и полупрозрачным подолом, наделенным необычным магическим мерцанием. Сорочка будто светилась изнутри. Прямо как я, только этого никто не замечал.