это только твой выбор, а я лишь могу его принять и смириться. Иного мне не дано.

— Эван… — Вик робко улыбнулась. — Ты знаешь, что ты чудо? Я портила тебе жизнь, а ты…

Он заставил себя вернуться в кресло — такие вспышки, как сейчас, недопустимы, он должен держать себя в руках, он должен быть спокоен и объективен, чтобы спасти Вики:

— Ты защищала меня, Вики. Знаешь, сколько вокруг охотниц за ребенком от мага? Тут каждое благородное и не очень семейство составляет карты родословных, словно рогатый скот рассматривая мужчин-магов: кто и что привнесет в род? Евгеника запрещена, но это не значит, что её нет. Тут на два-три поколения вперед просчитывают союзы и выгоды от браков… Ты защищала меня все это время от грязи евгеники. Я выбыл из родословных карт как раз в самый нужный момент — в тринадцать, когда стал приниматься в расчет и мог наломать много дров.

— Ух я… — горько рассмеялась Вик.

— Ух ты! — подтвердил он. — Никогда не думала о нашей помолвке с этой стороны?

— Никогда. Я думала, что для тебя это однозначный повод для ненависти — быть прикованной к ребенку.

— Вики, у меня была невеста. И выбора как такового не было — я мог возненавидеть тебя, но все равно пришлось бы заключить брак, и мог полюбить…

Вик заметно покраснела, и Эван выругался про себя — первый раз о любви говорят отнюдь не так.

— Прости, Вики… Прошу, подумай о моем предложении — подумай о встрече с адером Дрейком. Он неплохой человек, хоть и инквизитор. Он может тебе помочь.

Эван скрипнул зубами — и даже тут он выделился! Уже заявил, что имени Вик не будет на запястье Дрейка. Да плевать! Пусть не его, пусть Дрейка, но живая. Лишь бы по собственному выбору это было. Остальное — плевать! Нужно будет — извинится. Собственную глупость он никогда не отрицал. Глупил — извинится.

Вик серьезно посмотрела на Эвана:

— А что он мне может предложить?

— Жизнь, — так же сосредоточенно, как Вик, ответил он. — Он может предложить жизнь. У нас одни боги, но разные храмы. И отличие не только в языке церемоний. Отличия куда как глубже.

— В чем?

— У нас глава храма — король. У нас храм неотделим от государства. У нас все решения храма зависят от целей страны. Цель Тальмы — сильные маги и живые женщины. Причем не сильные женщины — такие Тальме не нужны. Послушные и ведомые.

— А у дореформистов? Им нужны сильные женщины?

Эван рассмеялся:

— Это еще как сказать… Многим странам не нужны сильные женщины — это посягательство на основы нашего общества. Придется пересматривать слишком много законов — о личных деньгах у женщин, о праве собственности для женщин, о праве голоса, о семейных отношениях… Никто на такое не пойдет… Но у дореформистов храмы не зависят от стран и королей, от парламентов и советов. Храмы не зависят от светской власти.

— И…?

— И у дореформистов идет разброд и шатания. Многие течения… Да-да-да, Вики, дореформисты не едины, как наш храм. Там много своих течений, особенно из-за того, что в служении богам участвуют и женщины. У нас нет монахинь, у дореформистов они есть, и молчать и покорно слушаться они подчас не согласны.

— Адера Вифания, — непонятно прошептала Вики.

— Прости?

— Я потом объясню. Так что там… С дореформистами?

— Я точно не знаю, что они придумали. Я только знаю, что это связано с рунной артефакторикой и монастырями… Те самые гнусные истории о якобы… — он споткнулся на словах: Вики — нерисса, с ней нельзя заговаривать о таком.

— О сожительстве с монахинями, ты об этом? О недопустимых браках и прочем…

Эван вздохнул:

— Я надеюсь, что это все же ложь… Это выгодно королю и нашему храму — демонизировать дореформистов… Но я могу и ошибаться. Если хочешь, мы вместе сходим к адеру Дрейку и обговорим этот вопрос. Адер может тебя спасти. Но не ценой унижения и недостойной связи.

Вик робко улыбнулась:

— Я думаю, что во многом это ложь. Я знаю о некой адере Вифании. Ей сто двадцать девять лет, она магиня и совершенно точно не замешана в каких-то неприличных связах. И… Прости меня, Эван, но мне все равно придется подумать. Хорошенько подумать. Жизнь одна, и она только моя. Значит, и выбор только мой… Если разговор закончен, то я бы хотела пойти… У меня куча дел.

— Тебя сопроводить? — только и оставалось спросить Эвану, хоть он знал — он получит отказ.

— Спасибо, но нет. Я справлюсь сама.

Он старательно ровно напомнил:

— Вики… Я твой друг.

— Я постараюсь это помнить. Правда.

— Тогда… Прогулка на лодке заказана на восемь вечера. Ужин тут в гостинице в семь. Я распоряжусь — Адамс прогреет котел паромобиля и отвезет куда попросишь… Ты успеешь…?

— Я постараюсь. Если не успею — предупрежу. — Она встала с кресла. Эван поднялся следом, предлагая руку и провожая до двери.

— Прости, чуть не забыл… — он задержал её, ловя за руку. — Адер Дрейк говорил, что ты вчера попала в силовой шторм.

— Что? — замерла Вик, не понимая. Пришлось пояснять:

— Резкий, неконтролируемый выброс эфира.

Вик нахмурилась, что-то вспоминая — знать бы еще, чем тогда её напугал адер Дрейк? Напугал так, что случился силовой шторм.

— И…?

Эван серьезно сказал, наблюдая за её реакцией:

— Когда эфир под действием эмоций вырывается из тебя, выпускай его наружу, иначе он убьет тебя.

Вик осторожно уточнила:

— А если кто-то окажется рядом?

Эван вздохнул:

— То это убьет его.

— Хорошая перспектива…

— Увы, иной не дано — или ты, или кто-то рядом.

— Лучше я.

Эван улыбнулся:

— Вот в этом и заключается вся разница между ведьмой и эфирницей. Пока ты помнишь, что чужая жизнь важнее, ты эфирница.

Вик задумчиво сказала:

— Я постараюсь держать эмоции под контролем…

— Прости,