Всего Леха знать, конечно, не мог. Это вообще не в силах человеческих – все знать. Так и он не подозревал, что те «знающие люди», к которым привел его собутыльник и коллега по несчастью, увидев такое количество наркотиков, по своим каналам вышли на самого крупного наркодилера, которого только смогли найти в пределах досягаемости. А уж он-то и организовал дальнейшее – Леху на дачу эту свою старую выслал, допрос устроил. Узнав подъезд, из которого выходила ночью Эльза, квартиру, где она жила, выяснить было несложно: жильцы только про то и жужжали, что здесь совсем недавно одного арестовали. Ребятки наркодилера туда наведались. Там уже и без того разгром царил – явно кто-то что-то искал. Но ребятки на всякий случай тоже поискали, но с носом остались, не нашли ничего. Тогда им было приказано караулить эту квартиру пуще зеницы ока. А когда Эльза с Гордеевым в нее прибыли, тут мышеловка-то и захлопнулась.

Когда Леха закончил свое красочное повествование, в комнате повисла тягостная тишина. Но только Эльза открыла рот, чтобы посоветоваться с Гордеевым, что же дальше делать, как в комнату вошли давешние скрутившие их молодчики.

– Ну что, Леха, – весело спросил один из них, – это, что ли, твоя баба?

– Да не моя она, – засмущался Леха. – Но та, которая с чемоданом, – это факт.

– Это хорошо, что ты на чужое добро не заришься, – засмеялся тот. – Не твоего полета эта пташка. А что за человек с ней, не знаешь? – молодчик кивнул на Гордеева.

– Не, – Леха помотал головой. – Не знаю, не видел.

– Ну и ладненько, – все в том же веселом тоне продолжал молодчик. – Значит, радуйся, шеф приедет – отпустим тебя. А с вами, ребятки, потолковать надо бы. Так что поднимайтесь, со мной пойдемте… А то здесь как-то… душно, – он радостно заржал.

Эльзу с Гордеевым отвели в другую комнату. После часов, проведенных в обществе Лехи, вдыхать нормальный воздух оказалось ни с чем не сравнимым наслаждением.

– Что, все вам Леха рассказал? – спросил веселый молодчик миролюбиво. – Вот и хорошо. Так что вы теперь должны быть в курсе. Мы не милиция, мы ребята добрые, хорошие, бояться нас… необходимо, – и он опять заржал своей шутке. – Но если все расскажете, мы вас обижать не будем. Нам и знать-то всего надо, откуда у вас столько наркоты было и не прячете ли вы еще чего. Потому что наркотики – дело грязное, а вы ребятки чистенькие, зачем вам мараться. Это наше дело. Ну так? – он выжидательно склонил голову.

Эльза посмотрела на Гордеева: рассказывать, не рассказывать. Тот кивнул. И Эльза в который уже раз начала свою длинную историю. Не всю, конечно. Московскую ее часть – про Инсарова, про арест, про наркотики.

– А потом куда ж ты полетела, пташка?

– На юг, – решила не вдаваться в подробности Эльза. – К знакомым.

– К этому хахалю, что ль? – кивнул молодчик на Гордеева. Эльза ответить не успела. За нее ответил Гордеев:

– Да, ко мне.

– Ага, понятненько, – протянул молодчик, – все правильно. Муженька, значит, посадили, отчего на стороне не поразвлечься?

Эльза не стала вступать в спор. В конце концов, пускай думают что хотят, устало решила она. Ей теперь уже ничего не надо было, лишь бы ее наконец оставили в покое.

– Я вам все рассказала. Когда вы нас отпустите?

– Подождите, подождите, – молодчик широко улыбнулся. – Не все сразу. Надо ж проверить. А вдруг ты наврала нам. Куда мы тебя отпустим? А вдруг ты опять на юга рванешь вон к нему, – он кивнул на Гордеева. – Тем более что прописочка-то у гражданинчика московская, – он лениво пролистал паспорт Гордеева, изъятый у него уже на квартире у Эльзы.

– Родные у меня там, – пояснил Гордеев. – В Мисхоре живут.

– Ладно-ладно, – кивнул молодчик, – там разберемся. Родные так родные. Тут не это главное, ребятки. Главное – это то, что мы вас по-всякому выпустить уже не можем. Вы нас видели? Видели. А вдруг вы жаловаться в ментуру побежите? А ведь побежите же, по глазкам вашим честным-правильным вижу, что побежите. А на кой нам нужен такой геморрой? А? На кой, я вас спрашиваю? – он вдруг посерьезнел, даже, кажется, разозлился.

– Что же вы с нами собираетесь сделать? – Эльза уже даже не боялась: надоело. Если судьбе нравится развлекаться с ней, словно кошке с мышонком, то тут уже поспорить будет сложно. А сил на спор уже давно нет.

– Ну, не знаю, – молодчик мечтательно закатил глаза. – Может, на ужин зажарим. А может, варенье сварим. Ладно, топайте, надоело мне с вами калякать.

И тут же, словно по свистку, из-за двери вышли двое и проводили Гордеева и Эльзу обратно в вонючую комнату.

– Подожди, – обратился Гордеев к одному из них. – В сортир-то можно?

– Что, обкакался уже, мужичок? – тоном своего начальника усмехнулся охранник. – Да у вас тут такая вонь, что все равно – хоть прям здесь в уголок садись… Ладно, идем, только смотри, без глупостей. Барышня твоя опять же здесь. Только удобства у нас во дворе, ты уж извини.

То, что удобства у них располагались во дворе, было мне только на руку. Я мысленно подсчитал, сколько же здесь всего человек. Наш водитель, и тот, который с ним рядом сидел, да этот разудалый молодчик – явно здесь самый главный, да еще двое – всего пятеро. Но мало ли сколько еще может быть в доме. Хотя как-то тихо, не слышно было больше никого. Может, спят… а может, дисциплина у них такая. Эх, и зачем я только машину отпустил у дома Эльзы? Какой черт дернул? Расслабился… Единственная очень хорошая вещь в этой ситуации – это что в паспорте не указывается профессия. И что остальных документов у меня с собой не было: только наш паспорт и загран. Однако же хватит рассуждать, пора действовать. Я выдернул из деревянной стенки сортира гвоздь, на который вешалась туалетная бумага, так, на всякий случай. Какое-никакое, а все же оружие. Глянул в щелочку между досками. Мой охранник, кажется, уже начал волноваться. Наконец подошел к двери:

– Эй, ты что там, утопиться решил?

Я был готов к этому – с размаху распахнул дверь, мысленно молясь только о том, чтобы старенький сортир не сломался вместо охранника. Но строение выдержало. Парень лежал на земле без сознания. Я решил не оказывать ему первую помощь, хоть это и не совсем хорошо с моей стороны, а сразу дать отсюда деру, пока мое отсутствие не стало очень заметно. Конечно, я рисковал. Прежде всего Эльзой. Но других вариантов у меня в голове не намечалось, а было абсолютно неизвестно, сколько у меня есть времени на придумывание этих вариантов.

Все-таки наше счастье, что нас привезли не на какую-нибудь крутую дачу, а сюда, видно, здесь участок кого-то попроще. Попробуй на крутых дачах допроситься у кого-нибудь телефона. А здесь, перемахнув через забор, я почти сразу наткнулся на весьма милую старушенцию, которая даже не заорала при моем появлении, а лишь тихонько вскрикнула.

Я включил свое обаяние на полную мощность, хотя вряд ли от него осталось что-то после нескольких часов, проведенных в самолете, а потом еще нескольких – в компании бомжа. Объяснил старушенции ситуацию, даже и придумывать ничего не стал: видно было, что старушка соседей очень не любит. В общем, когда наконец подоспел ее муж, услышавший таки ее возглас при моем появлении, мы уже обо всем договорились.