вот-вот сомкнется над ее головой, а Корней разглагольствует, как ни в чем не бывало.

– А-а-аааа! – кричала она, хватая ртом болотный газ. – А-а-а-ааааа! Ааааа!

Горбун изловчился, протянул руку и железными пальцами схватил ее за плечо, выдергивая из болота.

– Тебе кошмар приснился?

Ирина открыла глаза и очутилась в зеленоватой полутьме, похожей на изумрудный туман. Над ней склонился незнакомый мужчина… Она не сразу узнала, кто это.

В спальне горел крохотный ночник с зеленым абажуром, отбрасывая повсюду зловещие отсветы. Лицо мужчины тоже было зеленым, как у водяного.

– Ты громко кричала, – встревожено произнес он. – Я решил тебя разбудить.

– Мы перешли на «ты»?

– А ты против?

– Я в этом смысле старомодна и придерживаюсь консервативных взглядов, – заявила Ирина, приходя в себя. – Не стоит торопиться, Вадим.

Горбун был прав. Иллюзия ее напугала, но не убила. А вот чего ожидать от окружающих…

– Простите, – с досадой сказал детектив. – Я думал, что…

– Вы ошиблись.

– Я уже понял.

Ирина села на кровати, поправила волосы и тяжело вздохнула. Стрелки на ее наручных часах показывали половину четвертого утра. За окном было темно.

– Принести вам чаю? – предложил Артеменко, чтобы сгладить неловкость. – Вы очень бледны.

– Почему вы не спите? – холодно осведомилась она. – Меня стережете?

– Нет. Размышляю над тем, что произошло и… может произойти. Вы держите меня в неведении, а это опасно.

– О чем вы?

– О драгоценности, которую вы собирались продать, – выпалил он. – Погибший в вашем дворе мужчина – ювелир Гольдман. Вы его знали?

– Разумеется, нет!

– А я подозреваю, что он упал с вашего балкона. И смогу это доказать, если приглашу криминалистов, и те осмотрят вашу квартиру. Как не убирай следы, что-то да останется. Отпечаток пальца, волос, нитка… На трупе были резиновые перчатки, но ведь Гольдман надел их не сразу по приходу? Верно?

– Что вы себе позволяете?!

– Я работаю на вас, а не на полицию, – объяснил Артеменко. – Интересы клиента – прежде всего. Только поэтому я до сих пор не сообщил о своих подозрениях куда следует. Вы наверняка в курсе, что звонки с телефона погибшего будут проверены. Я не удивлюсь, если среди них окажется ваш.

– Вы мне угрожаете?

– Я лишь хочу предупредить о возможном ходе событий. Если бы вы ничего не скрывали, я бы сейчас не гадал на кофейной гуще, а оперировал фактами.

– Нет никаких фактов, – уперлась Ирина.

Она была не в силах рассказать всю правду. Ведь тогда пришлось бы признаться, что она сама теряется в догадках и понятия не имеет, какую роль в этой истории с браслетом играет Илья.

– Произошло убийство. А вы покрываете преступника и делаете меня своим сообщником! – разозлился сыщик. – Кто-то подсыпал вам сонного порошка в спиртное, прикончил ювелира, а потом уничтожил следы. Не мог же покойник тщательно прибрать за собой?!

– Я тут ни при чем. Не понимаю, чего вы добиваетесь!

Глаза Ирины наполнились слезами, голос дрожал. Но ее растерянный, измученный вид не разжалобил Артеменко. Он был возбужден ее близостью и оскорблен полученным отпором. Даже невинное «ты» эта надменная женщина отвергла. Как к ней подступиться? С какой стороны зайти?

– Тот, кто убил Гольдмана, мог убить и вас! – сердито заявил сыщик. – Неизвестно, что ему помешало! Но в другой раз злоумышленник не оплошает и доведет начатое до конца. Вероятно, ванна с водой должна была стать вашей могилой! Вас собирались утопить! А вы молчите!

– У-утопить?

– Полагаю, да…

Глава 31

Яхта «Глайд», Клязьминское водохранилище

Господин Лавинский сидел у себя в каюте, когда на его гаджет пришло сообщение. Связь была плохая, но ее удавалось поддерживать.

«Женщина исчезла, – писал доверенный человек. – В квартире ее нет. Ищем. Неожиданная смерть Гольдмана все усложнила. В дело вмешалась полиция. Какие будут указания?»

– Ч-черт… – процедил Лавинский и стукнул кулаком по столу. – Как ей удалось ускользнуть?.. Что все это значит?

Он вскочил, нервно сжимая и разжимая кулаки, подошел к окну. Над водой сгущался туман. Черные волны бились в борта яхты. Сниматься с якоря было рано, ловить в Москве беглянку – поздно. Расчеты оказались верными, шантаж сработал. А эти растяпы упустили Ирину!

– Ну, ничего… я что-нибудь придумаю… В любом случае назад пути нет…

Маховик уже раскручен, Самбуров здесь, осталось только заставить его сделать то, чего он категорически не захочет. Если верить тому, что говорила о нем Яна, обмануть его будет непросто. Им предстоит оккультная дуэль, и кто выйдет из нее победителем – бог весть!

Лавинский призывал себе в помощники силы мрака и духов воды. Но это казалось ему хлипким подкреплением. Он много экспериментировал на магическом поприще, но мало продвинулся. Яна теперь не на его стороне, но он использует ее потенциал вслепую.

– Как она использовала меня… Подлая тварь!

Эдгар уповал на собственный интеллект и хитроумную комбинацию, которую намеревался разыграть. Досадно, что Ирина не в его власти, но он надеялся исправить положение в ближайшее время. Если же нет, – черт с ней! Он уже заманил Самбурова на судно…

Лавинский резко повернулся, сел за стол, хлебнул коньяка и отправил доверенному лицу сообщение:

«Ищите! Достаньте мне ее из-под земли! Немедленно! Иначе пеняйте на себя!»

Он не рассчитывал, что его приказ выполнят в указанный срок. Но людям нельзя давать спуску…

* * *

Яна вспомнила, что после внезапной размолвки Эдгар сменил гнев на милость. Они долго занимались любовью… Это было неописуемо! Вероятно, так отдаются страсти инкуб и суккуб, – неистово, без стыда и каких-либо условностей. Самосожжение! Вот, какое слово подходит для того, что произошло между ними. Сакральный акт поклонения темному началу. Жертва во имя будущего…

Правда, само это будущее представлялось весьма туманным.

Потом они пили шампанское, чтобы преодолеть упадок сил и восстановиться.

– За наш прорыв, – прошептал любовник, наполняя ее бокал. – До дна, милая! До дна!

Голова у Яны кружилась, тело было тряпичным от слабости. Она подумала, что это состояние вызвали благовония, которые были в курильнице. Мысль вспыхнула и погасла, словно искра. Последняя искра…

Девушка судорожно вздохнула и погрузилась в бархатистую тьму. Она плыла по волнам блаженства, пока все ощущения не растворились в тишине и безвременье. До ее ушей доносились странные звуки. Что-то плескалось, постукивало, поскрипывало. Она тщетно пыталась очнуться, позвать Эда. Губы и язык не слушались ее. Руки и ноги затекли, спина болела.

Неимоверным усилием ей удалось приоткрыть рот.

– Эд… – прошептала она. – Эд…

В ответ