Корвин не смог. Просто не смог. Перед ним стоял просто мальчик, чей-то сынишка. Невольник, проданный в рабство богу-королю, завоевавшему эти земли.

– Иди домой, – сказал Корвин пацану. – И найди своих родителей.

Мальчишка убежал. И тут же донес об отряде сиванцам.

Вспыхнувший в душе Корвина мучительный гнев заставил его вскочить на ноги. Мальчик атаковал. Принц ушел от удара, развернулся, схватил мальчишку за запястье и сжал, принуждая выпустить меч. Другой рукой ухватил его за ремни нагрудника и легко, как котенка за шкирку, поднял в воздух. Даже с ранами Корвина это оказалось легко. Мальчик забился, лягаясь и рыча, словно звереныш.

Корвин наклонился и подхватил свой собственный меч. Один удар – и все. Не сложнее, чем муху прихлопнуть. Принц занес меч. Мальчик жалобно пискнул.

«Убей, – прошептал голос из тумана. – Убей его, и вся недолга. Докажи, что достоин быть королем. Убей его».

Корвин, трясясь, как в лихорадке, во второй раз занес меч. Пот застил глаза.

«Убей! – требовательно прозвучал голос. – Убей, положи этому конец. Ты достаточно настрадался. Убей!»

– Нет, – произнес вслух Корвин. – Я не стану его убивать, не будет по-твоему.

Он должен быть благородным и милосердным по отношению к поверженному и слабому врагу. Опустив мальчишку на землю, принц толкнул его в туман:

– Убирайся.

Мальчик исчез. В следующий миг марево рассеялось и хлынул солнечный свет. Корвин даже зажмурился. Кожу странно покалывало. Оглядев себя, он обнаружил, что раны исчезли. Исчез и меч. Все произошедшее было наваждением. Очень реалистичным наваждением, надо сказать. Снизу доносились восторженные крики толпы. По другую сторону алтаря стоял Эдвин. Значит, они оба выдержали испытание. Осталось еще два.

«Ты недостоин», – снова прозвучал в голове Корвина отцовский голос, заглушив радостные вопли публики.

ВПЕРВЫЕ В ЖИЗНИ она пожалела, что не может рассказать Корвину о своем даре. Раньше ей это не мешало. Кейт пообещала отцу хранить в тайне собственные способности, как только осознала, что она – не такая, как все. Сохранять секрет было естественно и привычно.

– А мамочка знает? – спросила семилетняя Кейт.

– Нет, малышка, – ответил отец, – не знает. Ни обо мне, ни о тебе.

– Значит, мы ей врем? – Она наморщила носик. – Врать нехорошо.

– Если правда ранит тех, кого мы любим, то это уже не ложь. Молчание – это наша жертва ради них, понимаешь?

– Да, папочка.

Кейт поверила отцу безоглядно, тем более что он объяснил ей последствия раскрытия их «дикой» природы. Маленькой Кейт очень не хотелось, чтобы дяди в масках забрали ее у родителей.

Но что, если теперь сокрытие тайны грозит еще большими бедствиями, нежели откровенность? В Кочевом лесу что-то происходило. Когда они на следующий день вернулись туда в поисках драконов, Кейт почувствовала, будто ее лишили магии, едва она вошла под сень деревьев. Дар не просто уснул, как это происходило по вечерам, нет. Кейт словно отгородили от магии. Что-то сдерживало ее дар. Или кто-то?

Она хотела рассказать обо всем Корвину, но не могла этого сделать, не выдав себя. Признаться в том, что она – дикая, в то время как по всей стране бродят слухи о Возрождении? Немыслимо. Кейт казалось, что никогда прежде к диким не испытывали такой сильной ненависти, как сейчас. Их боялись, да, но не ненавидели. Узнай Корвин правду, особенно сейчас, когда он вполне может стать следующим королем, он просто обязан будет передать Кейт в руки инквизиторов. Первое испытание вроде бы закончилось вничью, однако Кейт чувствовала, что королем будет Корвин. И не только она – все так думали. Наблюдать за смутными силуэтами принцев, сражавшихся в невесть откуда взявшемся тумане, было странно. Тем не менее, из двух братьев младший был виден отчетливее, он почти светился.

Все же искушение поделиться с Корвином не давало ей покоя. Две недели после первого испытания Кейт проводила с принцем почти каждое утро. Он появлялся у нее под дверью со сладкими булочками и куда-нибудь приглашал: прокатиться на лошадях, прогуляться по саду или крепостному валу. Что еще хуже, Кейт чувствовала, что решимость держаться от Корвина подальше слабеет с каждым днем. Наоборот, она ждала этих встреч. Ей были приятны его прикосновения. Корвин же использовал малейший предлог, чтобы дотронуться до ее пальцев, погладить по плечу или взять за руку. Вчера Кейт даже показалось, что он собирается ее поцеловать. Она все еще чувствовала огорчение от того, что он так и не решился.

Пора было с этим кончать. Надо поскорее разобраться с отцовскими тайнами и бежать, пока Норгард вновь не стал ее домом, а она, Кейт, опять не отдала сердце тому, кто никогда не сможет ей принадлежать.

Вот только как подступиться к такой задаче? Не могла же она просто явиться в «Заветный клинок» и потребовать у них объяснений. Да и о чем, собственно, спрашивать? Туда и войти-то непросто. Кейт несколько дней наблюдала за борделем и уяснила, что будет выделяться на фоне завсегдатаев, как ослица – в табуне боевых коней. Отличалась она и от женщин, работавших в этом месте. Наняться туда нечего было и думать: навыков подходящих нет, зато ее лицо знала каждая собака. Не проходило и дня, чтобы Кейт не услышала за спиной свистящий шепоток: «Смотри, изменница идет!» Однако должно же быть какое-то решение. Нужно только хорошенько сосредоточиться.

– Как бы ты поступила на моем месте? – поинтересовалась она у Сигни во время конной прогулки.

Последние два дня Корвин заседал в совете, и Кейт уговорила Сигни помочь ей с выгулом лошадей.

– Моя матушка утверждает, что есть два способа разговорить гарро: пригрозить болью или посулить денег, – задумчиво ответила Сигни.

– Что еще за гарро? – Кейт согнала муху, севшую на шею Жар-птицы.

– Ишское словечко. Не знаю, как перевести. Означает того, кто родился не на островах.

– Хочешь сказать, что только островитяне умеют хранить секреты? – Кейт насмешливо посмотрела на подругу.

Ее слова показались ей глупыми и в то же время обидными.

– Вот именно. – Сигни торжественно кивнула, даже приосанилась. – Мы называем это зирах, священное молчание. Считается, что важнее нет ничего на свете.

Кейт хотела засыпать подругу вопросами, но они уже въехали в конюшенный двор, где их ждал Даль с соколом на плече. Точнее, ждал Сигни.

– Сигни, не хочешь прокатиться со мной в Тивальд? – спросил он с озорной улыбкой. – Всего на пару дней. Корвин припряг меня расследовать нападение дневных драконов.

Кейт вздохнула. Она чувствовала себя виноватой в том, что не рассказала Корвину о случившемся в Кочевом лесу. Дневные драконы нападали все чаще, а Тивальд находился совсем рядом – ехать до него всего один день. Если Корвин попросил друга лично туда поехать, значит, дело плохо.