– Э,…э, – сказал губернатор, – это недоразумение. Я никого не приказывал убивать. Они сами схватились за стволы. Какой предатель дал нелюдям права людей! Они ж ненормальные.

– Самки барров не дерутся, а Счастье_в_гнезде был слишком стар, – ответил пленник, – за ствол схватился я.

– Ну, значит, ты и виноват, что их убили, – отрезал губернатор.

Как ни странно, пленник на это ничего не возразил. Вспухшие его губы чуть сжались.

– Где Эйрик ван Эрлик?

– Это кто? – спросил пленник.

Ответ губернатору не понравился.

– Это такой человек, за которым выстроилась очередь, – сказал губернатор Ярмарки. – Можно сказать, что он выставлен на аукцион. Организация, известная, как Дети Плаща, ищет его для душеспасительной беседы о рае. Официальные власти сулят за него две на десять в восьмой эргталеров. «Объединенные верфи» добавили к официальной награде еще сотню. А Красный флот под командованием адмирала Иссуфа болтается в пространстве с совершенно ясной директивой: поймать мерзавца ван Эрлика и привязать его у дюз стартующего челнока. Как я понимаю, аукцион начался в тот момент, когда Эйрик ван Эрлик угнал из аркусских эллингов третий по величине корабль Флота. Знаешь об этом?

– Впервые слышу, – ответил Чеслав.

Губернатор улыбнулся. На запястье, обхваченном платиновым передатчиком, запищал сигнал вызова. Губернатор поднял руку, читая сообщение.

– У меня интервью. Для Службы Новостей, – сказал он, – не скучай и подумай вот о чем. Этой планетой правят Семьи. Они не уплачивают справедливых и причитающихся государству налогов, и они купили всех таможенных чиновников и все военные посты на три световых года вокруг. Я – законный губернатор этой планеты и высокопоставленный чиновник империи. И я могу предложить Эйрику ван Эрлику работу на благо государства. Если «Эдем» будет перехватывать грузовики Семей и грабить их – или уничтожать, мне все равно, – то я гарантирую ему защиту на Ярмарке. И императорское прощение, которого я для него добьюсь.

* * *

Начальник охраны губернатора Шана Шаннери был в смятении. Ему всю жизнь казалось, что нельзя предавать всех, а губернатор Шан Шаннери предавал всех. Он предал собственного брата, когда занял его место у трона, он предал дядю, когда переметнулся от него к начальнику Службы Опеки, и вот теперь он предавал Службу Опеки, не поставив ее в известность о ван Эрлике.

Поэтому начальник охраны губернатора решил, что ему лучше всего будет известить Службу Опеки, тем более что он давно состоял на ее жалованье – с тех самых пор, когда дядя Шана Шаннери продал Шану должность губернатора и предположил, что Шан его предаст.

Начальник охраны губернатора понимал, что будет крайне неразумно воспользоваться в такой ситуации узлом гиперсвязи, установленным прямо в резиденции. Он известил заместителя, что отправляется на охоту, положил во флайер нейронную сеть и «мозгокрут» и через сорок минут отправил из города, с общественного пункта связи, код-капсулу.

В тот момент, когда он садился обратно во флайер, что-то уперлось ему в бок и чистый холодный голос проговорил нараспев:

– Карточку допуска и коды, быстро.

– Дурак ты, Хансен, – сказал начальник, полагая, что его зам его выследил. – Если ты метишь на мое место, то ты к нему не ближе, чем к Магеллановым Облакам.

Сильный рывок развернул его голову.

В мерцающем свете приборной доски на него смотрел вовсе не Хансен, а трехметровый барр с совершенно черным оперением и совершенно целым клювом.

Что-то пребольно ткнулось в низ живота. Начальник охраны скосил глаза и увидел, что когти барра на полсантиметра вошли в ткань его брюк, чуть повыше самого деликатного для мужчины места.

На руке щелкнул, защемив кожу, портативный детектор лжи. Другой барр, нависнув над креслом, молниеносно охлопал его брюшными жвалами и вытащил из штанов карточку допуска.

– Код или яйца, – спросил барр.

– Семнадцать-семнадцать-три.

Второе крыло легло под подбородок.

– Какого хрена! Ты же обещал… – пролепетал испуганный начальник.

– Зачем барру человечьи яйца? – логично спросил черный птиц.

Голову человека оторвало от туловища так легко, как будто ее снес лазерный резак.

* * *

Стреловидный флайер начальника службы безопасности приземлился там, где ему и полагалось, – на служебной площадке между Западной казармой и отвесным, словно стесанным топором обрывом. Далеко внизу гора пестрела синим и рыжим, и у кромки обрыва плавали длинные белые полосы – сбившиеся в кучки гелиевые пузырьки со спорами ттаккского дуба. Издали они походили на облака.

Два барра в форме строителей-техников вышли из флайера и направились вдоль периметра. У входа в Западную казарму они разделились.

Белый барр пошел вперед, а черный, который за его редкое оперение звался Радость_тъмы, сверившись с целеуказателем, вошел внутрь.

Комм-замок не сделал никаких попыток задержать его – барр предъявил положенный допуск и соответствующий рисунок пальца. Поскольку палец был еще теплым, возражений у комм-замка не возникло. Радость_тьмы отворил дверь и выбросил палец в стоявшую тут же мусорную корзину – все равно тот должен был скоро остыть и толку от него, остывшего, не было никакого.

Барр бесшумно миновал несколько дверей, за которыми спали люди, прошел мимо светлого пятна на полу у диспетчерской и остановился у оружейки. Оружейка была заперта на решетку, забранную бронестеклом, и обыкновенный код.

Радость_тьмы набрал комбинацию:

17-17-3.

На панели засветилась зеленая надпись:

ПАРОЛЬ УКАЗАН НЕВЕРНО.

Барр и сам это заметил: замок запросил комбинацию из шести цифр.

Барр набрал вновь:

17-17-03.

– Пароль указан неверно, – ответил замок.

Барр был очень удивлен. Индикатор во время ответа горел зеленым. Покойник не мог врать.

Он и не врал. Он просто забыл. Когда твои яйца в когтях барра – это простительно. Поэтому начальник охраны губернатора забыл, что старый код, названный им совершенно верно, поменяется в полдень на новую комбинацию цифр.

Сержант Котов, сидя в диспетчерской, услышал, что кто-то пытается открыть дверь оружейки. Он знал, что код сменился десять минут назад.

– Сэр, – спросил сержант, выходя в коридор, – вы забыли код?

Радость_тьмы повернулся к сержанту, и тот выстрелил раньше, чем увидел, что у чужака цел клюв.

Туша барра, казавшаяся такой огромной, с непостижимой легкостью уклонилась от выстрела. Раскаленный луч вонзился в бронированный потолок и обдал коридор целым снопом искр и кусочков брони. Второй раз сержант выстрелить не успел – когти барра вошли ему в сердце, разрывая аорту и дублирующий кардиостимулятор, имплантируемый всем сотрудникам службы безопасности.