секунд закрыл руками лицо, и девушка увидела, что его пятые пальцы, которые должны были быть мизинцами, противопоставлены остальным, как большой палец.

— Хорошо, — он положил руки на стол и коротко улыбнулся. — Я принимаю тебя в свои… э-э-э, ученицы, если твоя наставница тебе разрешит. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал! А теперь вали домой, я попрошу проводить тебя через стену. Ах, да, можешь звать меня просто мастер, вроде так принято.

Меркурия счастливо улыбнулась, а затем встала из-за стола, подошла к эльфу и вдруг обняла его.

— Я ещё не всё нашла… мастер.

Новоиспечённый мастер, весь налившийся багровым от смущения, спустя время, отдышавшись, неловко пропищал:

— Что… такое?

Меркурия отстранилась, отодвинула волосы, демонстрируя свои круглые, аккуратно прижатые уши.

— Серёжка.

* * *

Хамуцо не могла точно сказать, когда же началось её обучение. Недели две она провела в неплохой по меркам Тянь-Чжунго больнице, потому что состояние её здоровья действительно оставляло желать лучшего. Бирюза тоже лечился, но отдельно от неё. Периодически захаживал Йеча, а потом, почти перед самым выходом, заглянул мальчуган лет десяти с большим родимым пятном у края рта. Его так и звали — Родинка. Был он довольно крепкий, пусть и не высокий, волосы собраны в смешной хвостик возле макушки. Одет просто, но добротно. Принёс ей рисовых колобков, завёрнутых в тонкую коричневую бумагу.

— Нихао. Я слышал, ты ученица драконов и на тебя напал ёкай. Наверное, это страшно было. Старшие говорят, что у нас на другой стороне горы тоже живут демоны, но я их ни разу не видел. А наверное, стоило бы — надо врага знать в лицо.

Хамуцо села в постели и улыбнулась ему.

— Я бы могла тебе сказать, что всё впереди, но на самом деле желаю с ними не сталкиваться. Тем более что ёкаи — не наши демоны, они из Такамагахары, японской небесной страны.

— Это я знаю, — кивнул Родинка, — просто я хочу защищать людей от чудовищ, иначе зачем мне тренироваться? А тренировки у Йечи сложные, хотя он говорит, что в "Тигре" вообще очень сложно было, потому что он зверолюд.

— В смысле, йетиманси? — уточнила Хамуцо.

— Так йетиманси и есть зверолюди, — Родинка поднял указательный палец вверх. — Живут как люди, выглядят как звери. Но некоторые люди их из-за звериного облика боятся, но эти люди всего боятся. А вот у нас в Каменных соснах храбрые. Мой отец вообще считает мастера Йечу героем, особенно после войны с Эдемом.

Каменные сосны можно было бы даже назвать небольшим городком. Примерно треть домов были сделаны из камня и имели два этажа и больше, там жило несколько семей. Сосновцы были в основном ремесленниками, но у жителей окраин были сады, огороды и скотина. Деревня располагалась под горой, где были рудники, и люди добывали железо, медь, иногда серебро и алмазы. Очень редко находили вольфрам, его отправляли в Эрлитоу на заводы Предела, где изготавливалась вольфрамовая проволока для ламп. Ходили слухи, что, если бы не запрет Совета, Предел провёл бы к Каменным соснам железную дорогу, и тогда бы они точно выросли в город.

— А кто твой отец?

Родинка просиял.

— Мой отец замечательный! Он кузнец, и это он куёт мастеру Йече клинки дао. И мастер Йеча его очень уважает.

— Это очень здорово, — кивнула Хамуцо. — Жду не дождусь, когда начну с тобой тренироваться!

Когда она обрела свободу передвижения, то сначала понемногу восстанавливалась, помогала Йече наводить порядок на тренировочной площадке, таскала вёдрами воду, переносила готовые клинки из мастерской в Берлогу — так мастер называл вполне хороший длинный одноэтажный дом с каменным фундаментом и чердаком, где жил сам, жили те ученики, кто был не из деревни и у кого не нашлось там друзей или родственников, чтобы остаться у них, и где проводились упражнения, не требующие большого пространства: в основном растяжка, постановка дыхания, иногда гимнастика и отработка рукопашных ударов. В основном такое название закрепилось из-за глубокого подвала, где хранилось оружие, весь инвентарь включая маты, груши, экипировку, страховочную сетку, канаты, деревянное, частично холодное оружие и прочее, однако там же были и закрутки-засолки соседей и четверть деревенских запасов соли и пороха. В дальнем застенке и вовсе бродило вино и зрел сыр. Помимо Йечи доступ в подвал имел староста.

— Зачем здесь всё это? — спрашивала Хамуцо, когда они с мастером спускались в подвал, открывали помещения в нём и проверяли всё по списку: Йеча образцово следил, чтобы в подвале не было сыро и всё находилось на своих местах. Плесень могла бы всё испортить.

— Хамуцо, прежде чем ты разовьёшь свою ци и окажешься выше простых обывателей, ты должна понять: без жителей этой деревни не было бы ничего, — серьёзно ответил Йеча, светя спиртовым фонарём. — Даже непосредственно после того, как школа уже была основана. Как я сказал тебе самого начала, никто из глав, скажем так, подданных Эрлитоу школ не назначал меня мастером, и мне просто неоткуда было бы взять средства. И "Тигр", и "Черепаха" — эти все получают помощь от Совета и потом служат ему. Берлога, я и ученики существуем только благодаря Каменным соснам. Они помогли нам, а мы помогаем им, таков уговор. Считай, что вся деревня помогла тебе подняться на ноги, чтобы ты дала отпор желающим ей навредить.

— То есть, — лицо Хамуцо просияло, — у вас коммунизм?

Йеча задумчиво опустил уши.

— Не уверен, потому что мало с этим знаком, но возможно.

— Но ведь прибывали девушки и до меня, которые застали образование КНР[1], — заметила девушка, принимая от мастера деревянные шесты.

— Ни одна всех предыдущих учениц Си Ши со мной не работала, потому что я занимаюсь обучением всего лет двадцать, что ничтожно мало. — Йеча пощупал старое одеяло, на котором стояли какие-то горшки. — Так, вроде всё проверили, пора на выход.

В целом Хамуцо считала, что её настоящее обучение началось в тот день, когда подъём был с рассветом, утро началось с обливания холодной колодезной водой и продолжилось сначала зарядкой, а потом пробежкой до горы в компании остальных учеников включая Родинку, каждый из которых был ниже её на две головы и младше минимум лет на шесть, и самого мастера Йечу. Они бежали сбоку от деревни по грунтовой дороге, перемежающейся лесными пятачками, и им были видны дворы, огороды, зевающие пастухи, выгонявшие на луга коз, стелющийся над долиной туман, но красивее всего был сизый силуэт близкой горы, вершину которой срезала белая пелена. Мальчику не составило труда держаться на одном уровне с высокой девушкой.