Она без конца представляла себе малыша Гарри, которому на днях должно было исполниться пять, и Марию, свою светловолосую маленькую принцессу, молчаливую, вечно погруженную в себя... А вот Эдмунд, думалось ей, верно, стал совсем взрослым, работает где-нибудь на заводе и отращивает усы.

Колокольчик над дверями кафе заливисто звякнул, когда она вошла, и молодой человек за дальним столиком помахал ей рукой... Сердце женщины дрогнуло, впервые за долгое время. Уж больно хорош был дожидающийся ее мужчина!

Она так долго и кропотливо трудилась ради возможности нанять детектива-сыщика, что теперь – когда цель была так близка – почти испугалась.

– Здравствуйте, мисс Ховард! Очень рад с вами познакомиться, – молодой человек вежливо отставил стул и помог ей присесть. – Правда же, сегодня чудесный день?! Да и вы сами просто прекрасны, простите мне мою дерзость, только это, действительно, так.

Мисс Ховард зарделась, словно девчонка: мужским вниманием она похвастаться не могла. Выскочила замуж еще пятнадцати лет от роду, и все шестнадцать лет их с Робертом брака она провела в мучительном ожидании: сначала – детей, потом – его возвращений из очередной авантюрной экспедиции по добыванию денег. Чаще всего тот возвращался злым и разочарованным, срывался на нее и детей, упрекал ни за что ни про что... Кэтрин и не знала, что может быть по-другому. Она всю себя отдала детям, но и их ее лишили...

– Итак, мисс Ховард, – молодой человек излучал подкупающее сердце добродушие, – о чем вы хотели со мной поговорить? Я так понимаю, у вас есть для меня какое-то дело.

Женщина кивнула.

– Да, мистер Ричардс, – отозвалась она. – У меня есть просьба, которую, как я полагаю, только вы и сможете исполнить... – Она нервным движением стиснула сумочку на своих коленах. – Я хочу, чтобы вы отыскали моих детей! – сказала она. – У меня есть деньги, и я хорошо заплачу за ваши услуги, только отыщите их, пожалуйста. Для меня это дело жизни и смерти...

Мистер Ричардс продолжал улыбаться: казалось, не существовало ничего, способного лишить его душевного равновесия.

– Не стоит так волноваться, моя дорогая, – уверенным голосом проворковал он, продолжая ослеплять несчастную женщину самой обаятельнейшей из своих улыбок. – Уверен, что смогу вам помочь. Расскажите мне все обстоятельства вашего дела.

И мисс Ховард произнесла:

– Моего мужа зовут Роберт Грир и он похитил моих детей...

Солнце за витриной маленького кафе продолжало заливать улицу теплым, по-весеннему ярким светом, а детектив-сыщик Ричардс извлек из кармана записную книжку и принялся делать пометки остро отточенным карандашом.

Джек выслеживал Снежного человека...

Крался за ним то по сонным улицам Хартберна, мрачным и тихим в этот ночной, предрассветный час, то по окраине Кирклендского леса, окутывавшего его вязкой поволокой тумана, льнувшего сквозь одежду к озябшему телу. Предмет его пристального внимания маячил далеко впереди полусогбенной, расплывчатой тенью с огромным горбом на спине. Горб тот не был горбам в привычном понимании этого слова – скорее мешком с награбленным у миссис Паттерсон добром. Возможно, с ее любимым серебряным чайным сервизом и тройкой-другой канделябров... Джек видел, как вор выбрался из окна ее кухни, с трудом перевалив этот мешок через подоконник.

И теперь Джек шел за ним по пятам...

Толки о Снежном человеке начались незадолго до Рождества, когда один из жителей Хартберна заметил темную фигуру в полях, а после начали появляться странного вида следы – слишком крупные для обычного человека – и молва о бигфуте разлетелась подобно пожару, вспыхнувшего в сухом ельнике.

И одновременно с этой молвой в городе начались кражи: курица и свиной окорок – у миссис Стилс, мешок муки – у вдовца с мельницы, золотой портсигар – у мистера Скэрью, служки в местной часовне, а теперь вот – целый мешок награбленного у миссис Паттерсон.

Джек заинтересовался этими кражами еще после кражи на мельнице: ну зачем, скажите на милость, бигфуту мука?! Пирожки печь? Скорее всего какой-то умелый проныра ловко морочил хартбернцам голову, и Джек поделился догадкой с мисс Блэкни. Она сразу же с ним согласилась, и на пару, как два детектива, они вознамерились вывести вора на чистую воду.

С этой целью Джек каждую ночь патрулировал улицы Хартберна уже вторую неделю подряд: выходил сразу после полуночи и крался между домами, вслушиваясь в морозную тишину спящих улиц. С тех пор ему ни разу не повезло заметить мнимого йети хоть краешком глаза, сегодня же – вот удача! – тот сам пришел к нему в руки. И Джек не отступится, продолжая преследовать Снежного человека, увязая по колено в снегу и натужно дыша сквозь неплотно сжатые зубы… Сам же йети буквально скользил над покрытыми снегом полями, и Джек, как бы там ни старался, порядком отстал от него.

К счастью, он знал, куда тот направляется…

Понял еще какое-то время назад, заметив, как, обогнув густой перелесок, он заскользил в направлении Призрачных пещер... Они с мисс Блэкни предполагали нечто подобное, даже продумывали возможность обыскать их тем или иным способом, но не знали, как это сделать. И вот всё подтверждалось! Бигфут скрывался в пещерах.

Джек различил мелькнувший на мгновение всполох приглушенного света, нырнувшего в темную пропасть главного входа и поглощенного им в ту же секунду.

Сам он добрался к Пещерам четверть часа спустя. Тяжело, натужно дыша и отплевываясь сырым, липким воздухом, он согнулся, уперев руки в колени и пытаясь, наконец, отдышаться. Измотанный недостатком сна организм, работал почти на износ: Джек засыпал посреди школьных уроков и во время подготовки к экзамену, но все равно каждую ночь упрямо вылазил в окно и шел патрулировать улицы. Мистер Стербук, школьный учитель, зло шипел на него, называя лондонским проходимцем, а миссис Уиггинс качала укоризненно головой…

Но он знал, что просто обязан изобличить Снежного человека, хотя бы ради мисс Блэкни.

И ради себя…

А теперь этот шустрый проныра, легко ориентируясь в бесчисленных лабиринтах Пещер, оставлял его в дураках. Джек скрипнул зубами! Ну уж нет, он не сдастся так просто. Время покажет, кто из них смеется последним… И, утвердившись в своем желании победить, он развернулся и зашагал обратно в сторону Харберна.

Он прошел половину пути, когда тонкая лента восхода, протянувшись по небу, ознаменовала собой начало нового дня. Джек прикинул, что до оговоренной встречи с мисс Блэкни осталось чуть больше часа, то есть вполне достаточно времени, чтобы вернуться домой, съесть завтрак и добраться до мельницы.

Войдя в дом, он застал миссис Уиггинс на кухне, вымешивающей тесто для пирога, она взглянула на его вымокшие ботинки и покрасневшие от недосыпа глаза и поджала губы.

– Опять дома не ночевал? – спросила, хотя ответ и не требовался. – Снова шастал где ни попади... – И с грустью осведомилась: – Мне начинать беспокоиться, Джек? Что происходит? Я не слепа и многое замечаю.