– Это что же такое? – говорит. – Моё-то добро отдавать? Сама ещё поношу да из своих рученек кому хочу, тому отдам!

Ошалели все. А мужик-то этак тихонько ноги с печи спустил, склонился да и говорит:

– Ну вот, баба, ты перво слово молвила – тебе и горшок мыть» (там же. С. 688–689).

О неслыханной лени мы узнаём из сказки «Лень да Отеть»:

«Про Лень все знают: кто от других слыхал, кто встречался, кто знается и дружбу ведёт. Лень – она прилипчива: в ногах путается, руки связывает, а если голову обхватит – спать повалит.

Отеть Лени ленивее была» (РНС. С. 694).

Лень в этой сказке выжила, а Отеть погибла. Как это произошло? Лень, хоть и с передышкой, съела яблоко, которое ей само в рот упало, а Отети было лень и челюстыми двигать. Лень отодвинулась от огня, а Отети и от огня лень было отдалиться. Сказка кончается призывом к борьбе с ленью:

«Так Отеть голодом да огнём себя извела.

Стали люди учиться, хоть и с леностью, а учиться. Стали работать уметь, хоть и с ленью, а работать. Меньше стали драку заводить из-за каждого куска, лоскутка.

А как лень изживём – счастливо заживём» (там же. С. 695)

Русскому народу часто приписывают лень. Это козни русофобов. За деревьями они не видят леса. Не мог ленивый народ создать множество пословиц, в которых он восхваляет труд и трудолюбие:

Без труда не вынешь рыбку из пруда; Без труда и в саду нет плода; Кто любит труд, долго спать не будет; Горька работа, да хлеб сладок; Делу – время, потехе – час; Без дела жит – только небо коптить; Кончил дело – гуляй смело; Не откладывай дела в долгий ящик.

Русские пословицы высмеивают лень и лентяев:

Лени и лениться лень; Лень себя бережёт; У лентяя Федорки всегда отговорки; Ленивому всегда некогда; Ленивому всегда нездоровится; У ленивого и крыша течёт, и печь не печёт; Ест за вола, а работает за комара; Хорошо ленивого за смертью посылать – не скоро придёт.

2.5.2.5. Политика

Далеко не всегда в обществе справедливость побеждает несправедливость. Мечта о том, чтобы справедливость всегда в нём торжествовала над несправедливостью, нашла воплощение в сказках.

В. П. Аникин писал: «Сказочники волшебным повествованием хотели поддержать само стремление народа к справедливости. Благополучный исход сказок несомненно носит утопический характер. Он свидетельствовал о том времени, когда народ мучительно искал выхода из трагических социальных условий. Волшебная сказка приобрела стилевые черты высокого романтического искусства, утверждающего гуманные цели и стремления народных масс, их веру в высшие нравственные начала, в торжество социальной справедливости» (Аникин В. П. Русская народная сказка. М., 1877. С. 157–158).

Победа справедливости над несправедливостью в сказках подвергается фееризации, т. е. изображается как чудо.

Чудо, о котором идёт речь, связано с двумя главными источниками: с одной стороны, борцы за справедливость наделяются в сказках сверхъестественными качествами, а с другой стороны, торжеству справедливости над несправедливостью в них способствуют чудесные силы.

Главными борцами за справедливость в волшебных сказках являются богатыри. Им противостоят грозные противники – многоголовые змеи, Кощей Бессмертный и тому подобные персонажи. Эти персонажи обладают сказочной силой. В сказке «Про глупого змея и умного солдата» змей похваляется перед солдатом:

«Поднял змей большущий камень и говорит:

Смотри, солдат: я этот камень одной лапой раздавлю – только песок посыплется!

– Дави, посмотрю!

Змей взял камень в горсть и стиснул, да так крепко, что он в мелкий песок обратился, искры во все стороны посыпались» (РНС. С. 349).

Если вспомнить, что у змея может быть то три, то шесть, то девять, а то и двенадцать огнедышащих голов, то становится понятным: чтобы победить такое грозное чудовище богатырю мало обладать неслыханной силой, ему необходима также поддержка со стороны чудесных помощников.

В сказке «Два Ивана – солдатских сына» изображены два брата-богатыря, которым, к тому же, дали одинаковое имя. Об их богатырской силе свидетельствует эпизод, связанный с выбором ими жеребцов на ярмарке. Они усмирили двух жеребцов, к которым никто даже подойти не смел:

«Братья ударили их коленками в грудь – цепи разлетелись, жеребцы на пять сажен отскочили, на землю попадали» (там же).

Решили: «Да мы этих клячей и даром не возьмём» (там же. С. 309). Настоящих богатырских жеребцов им нашёл чудесный помощник – седой старичок.

Подходящий конь для богатыря – первое дело. Богатырь из сказки «Иван-крестьянский сын и мужичок сам с перст, усы на семь верст» искал себе подходящего коня целых три года, но так и не смог найти. Выручил чудесный старик. Он сказал Ивану-крестьянскому сыну:

«Поди в такое-то село, там у мужичка на конюшне стоит кобыла, а от той кобылы народился паршивый жеребёнок; ты возьми его и выкорми: он тебе будет под силу» (PC. С. 31).

Из этого паршивого жеребёнка, как ни странно, вырос богатырский конь. Но богатырю мало иметь подходящего коня, ему нужна ещё и подходящая сабелька. В сказке «Два Ивана – солдатских сына» чудесный старичок помог и с сабелькой: он выдал братьям две сабельки по триста пудов.

Разошлись пути-дорожки у двух Иванов. Один из них оказался в царстве, в котором зверствовал двенадцатиглавый змей. Бабушка поведала Ивану:

«Ах, добрый молодец! Великое горе нас обуяло: каждый день выходит из синего моря, из-за серого камня, двенадцатиглавый змей и поедает по человеку за единый раз, теперь дошла очередь до царя… Есть у него три прекрасные царевны; вот только сейчас повезли старшую на взморье – змею на съедение» (там же. С. 313).

Мы заранее знаем, что Иван победит двенадцатиглавого змея, но любопытно другое – поведение этого змея. Довольно добродушно он говорит Ивану:

«Ты, Иванушка, зачем пожаловал? Ведь здесь моё место! Прощайся теперь с белым светом да полезай поскорее сам в мою глотку – тебе ж легче будет!» (там же. С. 314).

Не на того нарвался! Забыл змей, с кем имеет дело – с русским богатырём:

«“Врёшь, проклятый змей! Не проглотишь – подавишься!” – ответил Иван, обнажил свою острую саблю, размахнулся, ударил и срубил у змея все двенадцать голов; поднял серый камень, головы положил под камень, туловище в море бросил, а сам воротился домой к старухе, наелся-напился, лег спать и проспал трое суток» (там же).

Но за первым змеем появилось ещё два. Особенно трудным оказался бой Ивана с третьим. Слава богу, младшая царевна помогла:

«Летит двенадцатиглавый змей, огнём так и пышет; взглянул на богатыря и воскрикнул:

– Хорош