решил взять расчёт. Барину очень жалко денег. Тогда солдат предложил:

«Экой ты, барин! Ведь я тебе целый год прослужил. Если б ты мне прослужил три дня, так я б тебе отдал сто рублей и слова не сказал» (РНС, С. 553).

Барин согласился, но уже в первый день солдат надавал ему таких «барских» тумаков, что этому жадному барину всё-таки пришлось раскошелиться.

Подобных историй русские сказочники насочиняли изрядно. На свой манер мужики мстят барам за их глупость, жадность, жестокость и т. п. в таких сказках, как «Барин-кузнец», «Как барин овцу купил», «Плотник и клин», «Мужицкий кафтан» и др. Повсюду в подобных сказках их авторы занимают чёткую классовую позицию: они защищают униженный русский народ от барского произвола.

Произвол – характерная черта не только господ, но и их защитников – судей. Они вершат в сказках неправедный суд. В сказке «Правда и кривда» между Правдой и Кривдой возник спор о том, чем лучше жить – правдой или кривдой. Они пошли к судье. Ответ судьи был очень твёрдый: «В наше время лучше жить кривдою» (РНС. С. 499).

Сами судьи живут кривдою в русских сказках – таких, как «Шемякин суд», «На суде», «Неправый суд птиц», «Воры и судьи» и др. Сказочники рассказывают о них и их подсудимых с юмором.

Выражение Шемякин суд указывает на несправедливый суд. Предполагают, что своим происхождением оно обязано Галицкому князю Дмитрию Шемяке, который в феврале 1446 г. захватил великокняжеский престол в Москве. Он жестоко расправился с законным московским князем Василием II, приказав его ослепить.

В сказке «Шемякин суд» речь идёт о суде, который устроил богатый брат над своим бедным братом за то, что последний оторвал хвост у коня первого. По дороге в суд случилось неожиданное происшествие: бедняк свалился с моста в сани, где лежал больной старик. Этот старик умер. Его сын, купец, тоже подал на бедняка в суд.

Дело плохо! Бедняк завернул камень в тряпку, чтобы убить судью, если он совершит над ним Шемякин суд. Время от времени он кивал судье на этот камень. Судье пришёл в голову такой вопрос: «Уж не золото ли мужик показывает?» (РНС. С. 571). В надежде, что это так, судья решил дело в пользу бедняка:

«И присудил бесхвостого коня держать бедному брату до тех пор, покуда у коня хвост не отрастёт.

А купцу сказал:

– За то, что этот человек убил твоего отца, пусть он сам станет на льду под тем же мостом, а ты скачи на него с моста и задави его самого насмерть, как он твоего отца задавил.

На том суд и кончился» (там же. С. 571).

Чтобы оставить у себя бесхвостого коня, богатый брат откупился от бедняка тридцатью рублями, а купец, чтобы не прыгать с моста, дал ему ещё сто рублей.

Благополучно отделался от тюрьмы герой сказки «На суде» – хитрый мужичок, который умудрился взять задаток за продажу одного и того же быка сразу с трёх покупателей. Они подали на него в суд. Чиновник подсказал мужику, как надо отвечать на вопросы судьи: говорить фразы «Ну так что?» и «Вот ещё!».

Вот какой диалог между судьёй и подсудимым состоялся в обсуждаемой сказке:

– Ты, мужик, вот этому купцу продал быка? – спрашивает судья.

– Ну так что? – говорит мужик.

– А деньги получал?

– Вот ещё!

– А этому продавал?

– Ну так что?

– А деньги получал?

– Вот ещё!

– Ну, и этому продавал?

– Ну так что?

– А деньги получал?

– Вот ещё!

– Да что ты – сумасшедший, что ли?

– Ну так что?

– Пошёл вон, вот я тебя в кутузку запрячу!

– Вот ещё! (РНС.С. 573).

На этом суд и кончился.

Благополучный исход суда для подсудимых – характерная черта наших сказок о судьях. В сказке «Неправый суд птиц» была оправдана явная злодейка – ворона. Она разорила у кукушницы (кукушки) гнездо, загубила её деток и схоронила их в землю. И что же? На суде она себя выдала за праведницу, а кукушницу за ябеду и клеветницу:

«Из-за кукушицы – из-за горюшицы, из-за ябедницы я, ворона-праведница… Ничем крестьянина не обижаю: поутру рано на гумнешко вылетаю, крылышками разметаю, лапочками разгребаю – тем себе и пищу добываю! Она, кукушица, она, горюшица, она, ябедница, она, клеветница!» (РНС. С. 580).

Судьи не только поверили этим словам вороны, но и отдали ей почести, а бедную кукушницу отправили в тёмный лес на тридцать лет:

«И выслушал суд Воронины слова. И ворону подхватили, в красный стул посадили. Кукушицу-горюшицу, в наказание ей, в тёмный лес отправили на тридцать лет, а поглянется – живи весь век! И теперь кукушка в лесу проживает и гнезда не знает» (там же. С. 580).

Наши сказочники относились к преступникам очень благодушно. В сказке «Два вора» рассказывается о ловких ворах. Они обворовали архиерея, сняв с него сапоги. Как им это удалось?

«Вор говорит:

– Преосвященный владыко! Вот я с этим купцом (показал на товарища) на сто рублей поспорил. Если моя правда, то я сто рублей свои ворочу назад и его сто рублей возьму, а если его правда – он возьмёт. Он говорит – “шесть пальцев на ноге”, а я – “пять”.

Архиерей не долго думал, говорит:

– Твой выигрыш! У меня пять пальцев на ноге!

– Разреши, владыко, здесь сосчитать при нём…

Вор сдёрнул сапог с ноги архиерея и отсчитывает:

Раз, два, три, четыре, пять… Мой выигрыш!» (РНС. С. 620).

Очевидно, благодушие к ворам в наших сказках объясняется тем, что они обворовывали не самых лучших представителей русского общества – жадных священников, жестоких господ, несправедливых судей и т. д. В сказке «Воры и судья» весело рассказывается о том, как три вора – Наум, Антон и Влас – собрались заняться своим воровским ремеслом. Возник вопрос:

«Куда ж нам воровать идти? К попу, к купцу или – к судье? Пойдём-ка к судье» (РНС. С. 563).

Судью воры обчистили. Но между ними возник спор о том, кому достанется енотовая шуба. Наум играл в воровстве первую скрипку: именно благодаря ему, воры сумели забраться во двор судьи. Ему бы и должна достаться шуба. Но Антон и Влас воспротивились. Науму ничего не осталось, как обратиться к обворованному судье. Тот вынес справедливое решение:

«Кому? Да, разумеется, Науму» (там же. С. 566).

На том и порешили. Воры разошлись в разные стороны, «а судья остался с пустыми амбарами и без шубы» (там же).

Повествование в подобных сказках строится не на осуждении воров, а на восхищении их ловкостью. Таким образом сказочники мстили своим угнетателям. Они