Третий, приглядевшись кземле, добавляет:

—Иследы копыт видны, если приглядеться,

—Натоптано здесь много, нонебольше десяти,— Майор склоняется кземле, изучая путаные следы подошв.

Выходит, кроме наших восточных соседей, никто другой это сделать немог. Три наездника— три кабана. Три пролома вограде. Всё сходится

Затем мыотходим кпосланию «Пит-стоп», что нафоне «Газелькина» выглядит куда лучше. Нет следов пожара иособых разрушений, зато видно, как хижины иограду планомерно инеторопливо разбирали.

Вероятно, это уже дело рук Краба, который, поняв, что Мустафа ушёл окончательно, использовал добро своего соседа всвою пользу. Восточники, поняв, что Краб уже всё разграбил, даже нестали заморачиваться споджогами.

Краба, повсей видимости, как упрямого лидера, просто убили, авот что состальными…

Живы лиони? Сбежали или попали вплен? Натоптано вокруг изрядно, ноМайор, указывая наколичество следов, утверждает, что пленных увели, причём ихбыло несколько.

Где-то вглубине души ячувствую облегчение. Старый враг неперестаёт быть опасным, ноон, покрайней мере, известный ипонятный. Мыдаже знаем, как его бить.

Приди сюда кто-то новый иситуация могла быстать ещё хуже. Ноитак хорошего мало. Прикинем.

Унаездников ушло под три-четыре дня, чтобы добраться доюжного кластера. Разбить-то они разбили, новот теперь импотребуется двигаться обратно.

Аони наверняка загрузили себя икабанов посамое небалуй. Иначе небыло бытакого погрома в«Газелькине». Сколько уних уйдёт времени, чтобы добраться доопорного пункта, даже знай они дорогу обратно?

День-два, может, ивсе три. Ведь теперь уних имеется ощутимый такой балласт ввиде пленных иукраденной добычи. Далее, они наверняка нестанут вести пленников сразу вкрепость.

Ведь потребуется ихдопросить, разузнать овторой половине игроков, которая делась непойми куда. Ведь неповерит женикто, что вкластер закинуло всего шесть человек. Арабы вэтом мире штука ценная.

Влучшем случае, унас есть четыре-пять дней. Апосле они придут занами.

* * *

—Эй, ведьма!— кричат сзади,— ведьма ошпаренная, тычто, оглохла⁈

Голос визгливый, противный. Так кричат базарные бабы, хая чужой товар наприлавке. Стайса ненавидела баб, ненавидела базары. Она была рождена для другой жизни. Для обожания, для почитания, для власти.

—Да, Госпожа—Надсмотрщица!— выдавливает она изсебя.

Толстая, квадратная как холодильник тётка подходит кней ипинает раскорячившуюся наземле Стайсу пооттопыренной заднице.

—Невыдашь сегодня норму,— грозит она,— отправлю тебя наночь кохране. Надо жеподдержать наших доблестных воинов! Хватит спать, шевели булками!

Вонючее болото накотором растут мелкие красные ягодки. Они сладкие идают прибавку кловкости. Поэтому, ихнадо собирать. Собирают рабы, жрут всадники.

Про то, что ягодки сладкие, Стайса слышала отдругих. Одна рабыня решилась попробовать, иеёзабили досмерти вназидание остальным.

Иногда Стайса думала, что это лучший выход. Смерти тут несуществует, есть перерождение. Ноэто значит, потерять имеющиеся способности. Потерять себя. Поэтому она стискивала зубы итерпела.

Терпела, чтобы отомстить. Сначала сучке поимени Хрюша. Еёожог нанёс ейвечный дебаф «Ошпаренная», который срезал 5баллов сХаризмы насовсем.

Потом мерзавцу Шурику, который пренебрёг еёпредложением. Нуистал бырабом, эка невидаль. Служить ей, это честь для мужиков.

Затем предателю Тохичу, идиоту Богучарову ивсем остальным вэтом уродском месте, под названием Спарта. Она бысрадостью утопила быеёвкрови, апотом спалила дотла.

Она рассказывала про Спарту, солдатам, ккоторым попала вплен. Сдалась охотно, требуя, чтобы еёотвели квождю. Там она рассчитывала лично поведать ослабых местах Шурика исама повести войско против него.

Солдаты посмеялись над ней, апотом надели наголову мешок, чтобы пленница несмущала их«мерзкой рожей». После, Стайса была слишком занята, чтобы что-то отвечать. Мужиков влагере было много, аженщина всего одна.

Стайсу всего один раз допросил хмурый серьёзный мужчина, азатем еёотправили костальным рабам.

Даже некналожницам, что было быпротивно, нохотя быкомфортно. Ходили слухи, что главные наложницы, которые принадлежали самому Джо-Джо, жили как королевы.

Даже невбордель, где позволяли одеваться вяркие ткани ивдоволь кормили.

Насбор жратвы. Вболота. Как рабочую скотину.

Хуже всего, что богиня молчала. Стайса отчаянно взывала кней днём иночью. После неудачного ритуала вСпарте, Мирантис так инепоявлялась. Стайса использовала последние силы, создав мираж, когда убегала отМалого.

После этого она надорвалась. Иссякла. Икаждый раз, когда обращалась кбогине, получала одно итожесообщение.

Прекрасная Мирантис разочарована ввас

Дебаф: «Разочарование Богини»— 10Харизма

Другие рабыни считали еёбезумной. Нафоне остальных, вложившая почти всё вХаризму Стайса казалась слабачкой. Она никогда несдавала норму, всегда опаздывала, вечно получала наказания иурезанный рацион.

Стискивая зубы, она мечтала только ободном. Пусть богиня ответит. Тогда Стайса припомнит каждый пинок, каждый плевок, каждого солдата или надсмотрщика, что брали еёсилой.

Она знала, как вернуть благосклонность Мирантис. Ейтолько нужно было выбрать удачный момент.

* * *

Возвратившись вСпарту, япервым делом приглашаю ксебе Мустафу. Ему уже давно нетерпится, ноянехотел встречаться стурком, неимея точной картины произошедшего.

Едва онпереступает порог поместья, я, нетеряя времени напустые предисловия, перехожу ксути разговора.

—Предполагаю, тыуже вкурсе событий? Краб умер,— говорю я, складывая руки иполуприкрыв веки, словно происходящее меня никапли неволнует.

—Как женебыть вкурсе? Всё Система сообщила— отвечает турок, кивая головой.

—Наше прежнее соглашение сним больше недействительно,— продолжаю я.

—О, да! Теперь мыможем торговать соСпартой без ограничений!— Мустафа, говоря отимени всех своих подданных, нескрывает восторга.

Иведь счего тому горевать, собственно?

Старый конкурент сдох. Это отлично. Так, мало того— торговля теперь для него неподлежит системному запрету. Более того, можно соСпарты какие-нибудь преференции поиметь. Мустафа уже мнит себя монополистом иготов заламывать цену.

Явижу его, как открытую книгу. Толиэто влияние класса «Лорд», толижелания мужчины настолько прозрачны: извлечь максимальную выгоду изситуации, особенно теперь, когда наего запасы руды, которые онпритащил изпрежнего поселения неналожено эмбарго.

Пока что Тохич справлялся собъёмами иработая срудой, полученной исключительно уКраба. Новедь она небесконечна. Апосле придётся бежать споклоном кМустафе, как онсчитает.