Я стиснула зубы, не собираясь перед ними оправдываться. Нужно лишь вытерпеть нападки окружающих, а потом во что бы то ни стало поговорить с графом. Меня не заботило мнение остальных. Я тревожилась лишь о его отношении к инциденту, случившемуся на балу.

— Какой позор! — продолжала сокрушаться Сиера. — Где это видано, чтобы лифара целовалась с другим мужчиной?!

— Так ты лифара? — поразился Лиор, перестав тереть свою шею. — Я думал, граф твой кузен, поэтому вы постоянно вместе.

— Упаси Айну от таких родственников, — поморщился Эйнар.

— Еще хорошо, что их никто не увидел, — укоризненно покачала головой супруга Агфара. — Я глазам своим не поверила, когда застала Лисаю и этого мужчину в том пустом зале. Простите, как вас зовут?

— Илиная, — предостерегающе произнесла Сиера.

— Что?! Да вы и сами все видели!

— Илиная, тебе сейчас лучше помолчать. Я отчетливо помню, что ты воскликнула чуть ли на весь дом герцога, желая предать огласке увиденное. И наш с тобой приезд в столицу пришелся как нельзя вовремя, не считаешь? Так что сейчас, будь добра, сиди тихо во избежание более существенного наказания, чем обычная ссылка в родовое имение Фаргос.

— А я не вижу повода для наказания, — не согласился с ней Эйнар. — Не ее вина, что Лисая повела себя осудительно и, будучи связанной с Агфаром, отдалась другому.

— Я никому не отдавалась! — возмутилась я.

— Подозреваю, без нашего вмешательства все до этого дошло бы, — смерила меня насмешливым взглядом Илиная.

Я сглотнула, вспомнив тот момент. Не было ни страсти, ни влечения, ни даже согласия — лишь намерение вырваться из рук вдруг обезумевшего мужчины. Притом ничего не предвещало беды. Лорд целый вечер приглашал на танец, допытывался, чем продиктован мой отказ, а когда после недолгого отсутствия вновь подошел ко мне, то предложил поговорить в более тихом месте. Я думала, он хотел отправиться на балкон. А так и было!.. Вот только вторые двери оттуда вели в пустой зал, куда по итогу и затолкнул меня Лиор.

Сейчас же мне ничего не оставалось, как мысленно ругать мужчину и все, что с ним связано. Будь у меня возможность, еще дала бы пощечину. Прямо у всех на виду! Тогда узнал бы мое истинное к нему отношение и впредь не преследовал бы молодых девушек, чтобы потом их совратить.

Он поставил меня в незавидное положение. Унизил!

Потому я злилась. И стыдилась… Толком не знала, куда деть глаза: то с вызовом смотрела на присутствующих, то опускала их в пол. Я не чувствовала своей вины, так как ни словом, ни действием не дала повода для вывода, будто души в Лиоре не чаяла. Но все же нас с лордом застали вместе. А это порочило мою репутацию и делало чуть ли не изгоем. Была для всех воровкой, теперь стану падшей женщиной. И не имели смысла оправдания. Важно лишь, что думал обо мне он…

Я сжала пальцы левой руки и все же осмелилась посмотреть на графа. Но не встретила во взгляде осуждения. Лишь ожидание чего-то. Спокойствие, отстраненность, толику безразличия.

— Эдвард, вы хоть понимаете, что натворила ваша дочь? — обратилась к моему папе Сиера.

— Понимаю, — с явным недовольством отозвался отец. — Она попала в общество, где всю вину перекладывают на женские плечи. Лисая стала лифарой, сама того не желая, и почему-то должна это скрывать. Да, она виновата. Но виновата в том, что прятала серьгу, слушала Агфара ден Фаргос и защищала его. Вы осуждаете мою дочь, а сами не лучше. И скажите спасибо, что я никого из вас не призову к ответственности. Во избежание конфликта заберу ее домой и затем отправлю к своему брату. Уверяю, вы о нас больше не услышите.

Агфар продолжал молчаливо смотреть мне в глаза, сидя в глубоком кресле. Окутывал своим взглядом. Будто поддерживал. Я вдруг поняла, что перед ним чувствовала большую вину, чем перед отцом, хотя папу всегда считала единственным человеком, мнение которого для меня важно. Видимо, все изменилось. И граф стал кем-то по-настоящему близким и единственным. Я не опустилась до жалких оправданий только благодаря ему. Стояла с ровной спиной, готовая вытерпеть любые нападки, чтобы потом объясниться перед ним одним. И именно сейчас, в комнате с враждебно настроенными людьми, вновь почувствовала незримую нить, связывающую меня и Агфара.

Она тысячей узелков крепилась за мое сердце и тянулась к нему. Была будто материальной. Такой, к которой можно прикоснуться. Схватить и потянуть на себя, чтобы сократить расстояние до этого мужчины. Я каждой клеточкой кожи ощущала его присутствие. В какой-то момент подумала, что он похож на эши — особое продолжение меня, незаменимая часть, без которой жить будет невыносимо.

— Я… — выдохнула и часто заморгала, поразившись новым изменениям.

Воздух пошел рябью. По углам комнаты начала проявляться белая эши, которая постепенно выходила из-под контроля. Меня затопило волной силы. Я посмотрела на свои руки и вдруг почувствовала резкую боль в запястье. Согнулась, будто получив удар в живот.

На меня упругими волнами начал давить дар. Он разрастался. Был чем-то отдельным, чужим, настолько мощным, что появилось ощущение моей ничтожности.

В уголках глаз защипало. Я шумно втянула воздух и вдруг оказалась прижата к мужскому плечу. Кожу на руке опалило настолько сильно, что крик сам вырвался из груди. Я не могла стоять на месте. Билась, словно в агонии. Думала, мое запястье сейчас превратиться в обугленный кусок плоти. Не получалось понять, что происходит и почему трудно дышать. Жжение усиливалось, доводило до исступления, лишало разума и возможности вообще мыслить. Была лишь нестерпимая боль…

Все прекратилось так же неожиданно, как и началось. Я замычала в плечо Агфара и лишь тогда почувствовала свободу. Мужчина ослабил кольцо своих рук, продолжая правой придерживать меня, провел ладонью по моей щеке, поднял голову за подбородок.

— Она еще и сумасшедшая? — раздался чей-то голос.

— Где рвало? — спросил граф с затаившейся тревогой во взгляде.

— В запястье.

Граф недоверчиво прищурился. Скользнул пальцами по моей руке и обхватил кисть. Глянул на место, где недавно плавилась кожа. Выгнул бровь.

— Черная метка?! — воскликнула Сиера.

— Прокаженная, — поразилась Илиная.

— Агфар, она предназначена Безгласым! — поспешно крикнула графиня ден Фаргос. — Не прикасайся к ней!

— Опороченная и прокаженная, — тихо, словно разговаривая сама с собой, произнесла Илиная. — И я с ней пила чай.

Я боялась сделать вдох. Слышала голоса присутствующих людей. Различала интонацию. Понимала, что они говорили, а сама ожидала реакции Агфара. Он тоже не шевелился. Смотрел на меня так, будто прощался. По-прежнему держал мою руку на уровне груди, отчего краем зрения я видела черный круг на том месте, где некогда в день моего рождения появлялся знак Пары.

Сиера бесконечно настаивала, чтобы граф отпустил меня и отошел. Его брат высказывал в мою сторону не менее лестные фразы. Илиная поражалась тому, что жила со мной, вела беседы, сидела за одним столом. Голос Лиора то ли потонул в общем шуме, то ли мужчина молча осмысливал новый факт обо мне.