– Суд хотел бы знать, – перебил судья Донахью, –действительно ли свидетельница Айрин Килби была помещена в теневую комнату в товремя, когда свидетель Сэм Микер и свидетель Фрэнк Фолкнер находились там длятого, чтобы произвести опознание.

– Разумеется, ваша честь, она не может сказать этого. Она незнает, кто был по другую сторону экрана.

– Ну, в таком случае полиция должна знать это! – почти чтовыкрикнул судья Донахью в раздражении.

– Да, ваша честь, и я, если мне будет дано время, попытаюсьотыскать реальные факты.

– Сколько вам требуется времени?

– Час. Удовлетворит ли это суд?

– Вы располагаете временем до двух часов дня, – сказал судьяДонахью. – Мы сделаем перерыв до двух часов, и к этому времени я хочу знать,что в действительности произошло. В конце концов, полицейские протоколы былинедоступны для защиты, а свидетельница Айрин Килби, что совершенно очевидно,находилась в таком месте, где защита не могла иметь с ней контактов.

– Как важная свидетельница, – заявил Бергер. – И онанаходилась в этом месте, ваша честь, с ее собственного согласия.

– Я не имею намерения подвергать что-либо критике, – ответилДонахью, – до тех пор, пока у меня не появятся какие-либо основания длякритики, но я хочу добраться до самой сути этого дела. У вас есть какие-либовозражения против того, чтобы объявить перерыв до двух часов, мистер Мейсон?

– Есть, ваша честь.

Судья Донахью нахмурился.

– Разумеется, мистер Мейсон, окружной прокурор долженрасследовать то, что произошло. Ему нужно просмотреть какие-то протоколы. Суджелает узнать, что действительно имело место в той теневой комнате во времяопознания. Совершенно очевидно, что защита равно заинтересована в том, чтобывсе факты были обнародованы. Таким образом, суд полагает, что его предложение оперерыве обоснованно.

– Ваша честь, в принципе я согласен с вами, – сказал Мейсон,– но у окружного прокурора есть способные помощники, для того чтобы разобратьсяво всех этих вопросах. Что касается меня, то я должен продолжить перекрестныйдопрос этой свидетельницы, прежде чем она получит возможность посоветоваться сосвоими друзьями и придумать какую-нибудь новую историю. Десятиминутный перерывдаст помощникам окружного прокурора широкие возможности просмотреть полицейскиепротоколы и поговорить с сержантом Голкомбом.

– Очень хорошо, – согласился судья Донахью, – если защитажелает закончить перекрестный допрос этих свидетелей, она может сделать это.Суд объявляет десятиминутный перерыв.

Пол Дрейк, протолкнувшись через толпу присутствовавших,добрался наконец до Мейсона.

– Ах, молодец, ловко ты им выдал! – воскликнул он. – Но онизадержали Артура Шелдона, Перри, так что будь осторожен. Они могут привлечь егов качестве свидетеля.

– Где он? – спросил Мейсон.

– В тюрьме. Они заполучили его без права выдачи и вернули втюрьму. Проделали это все в полной тайне. Газеты только сейчас обо всем узнали.

– Я хотел бы, чтобы его привлекли как свидетеля, – сказалМейсон. – Наконец-то мы выходим из мрака.

– И как выходим! – произнес возбужденно Дрейк. – Чертвозьми, какой удар, Перри! Ты просто нокаутировал их!

Когда суд собрался вновь, на свидетельском месте быланервничающая, испуганная Айрин Килби, а раздраженный окружной прокурор явнозанял оборонительные позиции. Все его поведение указывало на то, что оннаходится в состоянии крайнего озлобления из-за выходки полицейских, в которойк этому времени сержант Голкомб уже явно признался.

– Итак, мисс Килби, вы приняли внешность Лоис Фентон, вывоспользовались всеми ее ангажементами, вы составили себе точно такой жегардероб, это так?

– Да, сэр.

– У вас было с ней соглашение, и вы передали это соглашениеДжону Каллендеру, это так?

– Да, сэр.

– И, насколько вам известно, существует только единственныйэкземпляр этого соглашения?

– Да, сэр.

– Вы хотели завладеть этим документом, это так?

– Я уже это сказала. Да.

– И вы занялись его поисками?

– Да.

– А не в том ли действительная причина вашего стремленияполучить это соглашение, что в нем был пункт, гласивший, что в случае, еслизамужество Лоис Фентон закончится разводом или если она в любое время пожелаетвозобновить свои выступления в качестве танцовщицы с веерами, вы должны будетеосвободить для нее место?

– Нет, сэр.

– Или это соглашение содержало какие-либо установки на этотсчет?

– Нет, сэр.

– А теперь подумайте хорошенько, – предупредил Мейсон. – Вынаходитесь под присягой. И помните, что если у Джона Каллендера действительнобыло это соглашение, то рано или поздно оно будет обнаружено среди егоимущества. Это письменное соглашение. Оно подписано Лоис Фентон и вами. Итак,прошу вас не забывать, что вы под присягой и что на карту поставлено нечтогораздо большее, чем ваша карьера танцовщицы с веерами.

Свидетельница закусила губу.

– Я вас слушаю, – сказал Мейсон. – Ну, давайте попытаемсяполучить другой ответ на этот вопрос. В этом заключается действительная причинавашего желания завладеть соглашением?

Свидетельница сменила позу, беспомощно взглянула наокружного прокурора, затем встретилась с суровым взглядом судьи.

– Ну же, – подбадривал Мейсон, – это так?

– Да, – ответила она еле слышно.

– Итак, – произнес Мейсон, – мы начинаем к чему-топриближаться. Для вашей карьеры было жизненно необходимо получить этосоглашение, не так ли?

– Да.

– И пока оно было у Джона Каллендера, вы были у него в рукахи в значительной степени в его власти, верно?

– Да.

– А теперь, – продолжал Мейсон, – давайте подвинемся немногодальше. Веер, который я вам покажу, тот самый, который был предъявлен каквещественное доказательство номер два, – хорошенько взгляните на него. Вырассмотрите на нем инициалы «Л.Ф.» и заметите, что он изготовлен в Сент-Луисе.Вы видели этот веер раньше?

– Да.

– Я дал его вам, не так ли?

– Да.

– Когда?

– В ночь, когда было совершено убийство, то есть вы дали егомне вечером шестнадцатого, а Джон Каллендер был убит вскоре после полуночи в тусамую ночь, значит, это произошло уже семнадцатого.