Для Эсклина, сидевшего в клетке, внезапный прыжок йеланца вперед выглядел в точности как нападение. И в этом он ничуть не ошибался – правда, целью являлась я, а не он, но в такие тонкости мой вздорный подопечный вникать был не склонен.

Готовый рухнуть на него удар он предотвратил, впившись клыками в занесенную руку. Йеланец взвыл и принялся отбиваться уцелевшей рукой – поначалу безуспешно, но затем ему пришло в голову ткнуть Эсклина пальцем в глаз. Это и впрямь вынудило дракона отпрянуть назад, но не без солидной порции мяса в пасти, а меч йеланца с лязгом отлетел в угол. После этого дело приняло еще более жуткий оборот, и мне едва хватило здравого смысла выскользнуть за дверь и запереть ее за собой. Оставалось только молиться, чтоб Эсклин не сумел протиснуться наружу сквозь окно.

Вскоре нашим солдатам и работникам удалось совладать с пламенем: к счастью, огонь заметили прежде, чем он успел набрать полную силу. Одно только дерево еще ярко пылало в ночи – и то лишь потому, что им сочли уместным заняться в последнюю очередь.

Эндрю я отыскала у казарм и, отмахнувшись от всех восклицаний по поводу моего неглиже, заговорила:

– Мне нужна помощь с молодняком. По крайней мере, с одним из детенышей. Я… мне пришлось его выпустить, а вот уговорить вернуться в вольер добровольно… не удается.

– Выпустить? – переспросил Эндрю, изумленно воззрившись на меня. – За каким… да еще в ночной рубашке… Изабелла, что, черт побери, происходит?

– Идем, покажу, – сказала я.

Слова эти, более всего прочего, были следствием шока: сиюминутный жар возбуждения миновал, теперь меня бил озноб, и я изо всех сил старалась не думать о том, на что обрекла йеланца. Конечно, понаблюдав за драконами на охоте с мое, не обзавестись луженым желудком и стальными нервами просто невозможно, однако вид пожираемой драконом газели и вид пожираемого драконом человека – вещи, знаете ли, очень и очень разные. Случалось мне видеть подобные смерти и прежде, но от души надеюсь не привыкнуть к этому зрелищу никогда.

Что сказал брат, открыв дверь в пристройку с вольерами… об этом я предпочту умолчать. Скажу лишь, что он отозвался об увиденном в самых грязных и отвратительных выражениях. Я осталась снаружи, а мужчины занялись обузданием юного дракона. Призвать его к порядку удалось без особых затруднений: наевшись, он сделался апатичен и миролюбив. Как только он был водворен в вольер, мы с Эндрю отправились к Пенситу, докладывать о случившемся.

– Господи боже, – медленно выдохнул полковник, когда я покончила с объяснениями. – Слыхал я о ваших подвигах на Кеонге… но будь я проклят, если поверил хоть слову.

Меня это заметно покоробило. Он был отнюдь не впечатлен – скорее испуган, и вовсе не без причины. Поступок мой, несмотря на всю его эффективность, восхищения не заслуживал. Крики йеланца отдавались в ушах до сих пор, а еще я жутко замерзла.

К счастью, последнее не укрылось от Эндрю.

– Бог ты мой, Изабелла… так, давай-ка я сбегаю за одеялом.

Оставшись вдвоем, мы с Пенситом замолчали. Он, не отрываясь, смотрел на меня, я же старалась не встречаться с ним взглядом, пока в кабинет не вернулся Эндрю с колючим одеялом из солдатских казарм. Я с радостью завернулась в грубую шерсть – не столько из скромности, сколько желая поскорее согреться. Пустынные ночи могут быть весьма холодными даже летом, а весь мой внутренний жар давным-давно остыл.

– Сэр, – заговорил Эндрю, как только я приняла более пристойный вид, – Уординдж докладывает: одного мы взяли. Загвоздка в том, что ни по-ширландски, ни по-ахиатски он не понимает.

Его слова вмиг вывели меня из полуобморочного состояния.

– Полковник, если у вас нет никого, владеющего йеланским…

Полковник сделал жест, интерпретированный мной как признание, что так оно и есть.

– По-йелански говорит брат шейха, Сухайл ибн Рамиз. К тому же, я полагаю, аритаты все равно пожелают принять участие в расследовании.

Я также полагала, что Пенсит предпочел бы обойтись без них, но в этом его шансы на успех были невелики. Полковник стиснул зубы и перевел взгляд на Эндрю за моей спиной. Должно быть, брат кивнул или пожал плечами, так как полковник сказал:

– Благодарю вас. За эти сведения и… и за смекалку, проявленную при обороне объекта. Ну, а теперь… Капитан Эндмор, проводите кавалерственную даму Изабеллу в ее комнату.

В другое время я не позволила бы столь беспардонно убрать меня с глаз долой, но только не сегодня. Одеяло я унесла с собой, укрылась всем, чем только могла, свернулась клубком в постели и наконец-то уснула.

* * *

Несмотря на беспокойную ночь, проснулась я, в силу привычки, рано. Оно и к лучшему: что бы ни произошло, работу в Доме Драконов следовало продолжать.

Работники кормили драконов. В попытках приблизить их режим к естественному, мы снабжали их мясом каждые три дня, и так уж вышло, что день кормежки выпал как раз на сегодня. Старательно избегая смотреть на парное мясо в чаше весов, я сосредоточила все внимание на стрелке и записях. Знать, сколько съел каждый из подопечных, было очень важно, хоть я и предпочла бы не отмечать, что сегодня у Эсклина совершенно нет аппетита.

Вскоре прибыл Сухайл в сопровождении целой толпы других ахиатов, но присоединяться к ним я не стала. Мне ничуть не хотелось присутствовать при допросе пленного – тем более что о результатах мне, безусловно, в свое время сообщат. Покончив с необходимым минимумом дел, я поднялась на стену и присела в сторонке, подставив лицо жаркому летнему бризу и впитывая тепло всем телом.

Здесь меня и отыскал Эндрю.

– Поджариться собралась?

– Это единственное на весь Дар аль-Таннанин место, где мне не мешают думать, – пояснила я. – А если что, я, вот как сейчас, могу заметить помеху заранее и приготовиться.

Эндрю присел рядом, прислонившись спиной к каменному парапету.

– И что же у тебя на уме?

Я испытала странное облегчение оттого, что он не стал спрашивать, все ли со мной в порядке. Оба мы знали, что это не так, и в притворстве не было никакой необходимости.

– О том, что вчера сказал Пенсит. Насчет моих подвигов на Кеонге.

– То есть о битве?

Поджав колени к груди (не самая изящная поза для дамы), я крепко сцепила пальцы и отвела взгляд.

– Когда ты перерезал горло тому человеку в стойбище бану сафр, мне сделалось очень не по себе. При виде того, как ты убиваешь. Однако чем больше я об этом думаю… понимаешь, когда я при помощи морского змея сбила целигер, никто не погиб. Но вот в Выштране я спровоцировала горных змеев напасть на боярина с его людьми. В Мулине мы выпускали в болота саблезубов, чтобы остановить наступление лабане, а минувшей ночью я выпустила Эсклина из вольера – именно с целью натравить на этого человека.

Эндрю – обычно самый болтливый из братьев – хранил молчание до тех пор, пока я не совладала с собой и не закончила мысль: