и возможно, рассечет его надвое. Некоторые из участвовавших в этом французских офицеров, чьи аргументы явно эмоциональны, сочли, что принятое в итоге решение представляло собой «эгоистичное» желание бывшего командира десантников подполковника Лангле сберечь его людей от боя, который, как он чувствовал, наверняка приведет к тяжелым потерям. Следует помнить, что Лангле только накануне принял на себя командование всем центральным сектором. Его начальник штаба, высокий и вежливый майор Юбер де Сеген-Паззис, одновременно принял командование над воздушно-десантной группой. В то время как Лангле должен был вести битву в целом, на самом деле он все еще был глубоко вовлечен в судьбу своих десантников. По-видимому, это и побудило выбрать его в качестве ударной силы контратаки недавно прибывший и смертельно уставший 5-й вьетнамский парашютный батальон, а не более опытный 1-й парашютный батальон Иностранного легиона и 8-й ударный парашютный батальон. На поспешном совещании в блиндаже де Кастра было высказано предположение, что вьетнамцы 5-го вьетнамского парашютного батальона вряд ли смогут найти дорогу через лабиринт колючей проволоки и минных полей. Соответственно, Лангле согласился включить роту капитана «Лулу» Мартена из 1-го парашютного батальона Иностранного легиона в оперативную группу, которой должен был командовать Сеген-Паззис. Танковый эскадрон капитана Эрвуэ должен был возглавить контратаку.

Можно себе представить чувства вьетнамских десантников, промокших насквозь в своих наспех вырытых окопах уже находящихся под беспокоящим артиллерийским огнем, когда они быстрым маршем пересекли почти всю ширину Дьенбьенфу и половину его длины по направлению к пылающему аду, который они до этого наблюдали из безопасного места. Чрезмерная самоуверенность всего командования Дьенбьенфу начала приносить нежелательные плоды. В то время как капитан Эрвуэ в прежние дни разведывал дорогу для своих танков на джипе, командиры танков и их громоздкие машины никогда сами по себе не выбирались на дорогу и уж точно не ночью под артиллерийским огнем. Никто также не обращал особого внимания на блок-пост коммунистов, ранее установленный у брода через реку близ Бан Ке Пхай. Контратака началась в 05.30 усиленной ротой Иностранного легиона Мартена, с танками во главе, и вьетнамцами майора Ботелла, замыкавшими тыл. Сеген-Паззис, которого задержало отдание последних приказов в штабе де Кастра, промчался на джипе под сильным огнем коммунистов по всему аэродрому и догнал свои войска, когда они собирались войти в критический проход. В 07.00 оперативная группа достигла брода Бан Ке Пхай, и находившиеся в тяжелом положении защитники ОП «Габриэль» могли слышать гул танковых двигателей. Но внезапно, на левом фланге колонны разверзся ад. В районе брода обнаружился, как казалось, батальон войск противника, поддерживаемый чрезвычайно точно пристрелянным огнем артиллерии. Будучи опытными войсками, знакомыми с местностью, десантники Иностранного легиона ускорили шаг, тесно прижались к танкам и без особых трудностей форсировали брод. За ними последовали 3-я и штабная роты, с частью 2-й роты 5-го вьетнамского парашютного батальона. Но лейтенант Тью из 2-й роты застыл на месте, а вместе с ним 1-я и 4-я роты. С этого момента, контратака отряда Сеген-Паззиса стала безнадежной. Было 07.30.

Тем временем, на вершине «Габриэль» ситуация все больше ухудшалась. В 06.00 проникновение противника в районе 4-й роты переросло в прорыв, который затронул и 1-ю роту. В этот момент сержант Абдеррахман и один из тиральеров попытались отнести раненого лейтенанта Ру в перевязочный пункт на вершине центрального плато высоты «Габриэль». Когда они добрались на рассвете, они столкнулись с пехотинцами Вьетминя, медленно продвигающимися к КП. Двое алжирцев уронили носилки, бросились на землю и скатились с вершины на свою позицию. Сам лейтенант Ру скатился с носилок в ближайшую траншею. Он целый день притворялся мертвым и преодолев ползком 400 метров по кустарнику, был подобран французами в 04.00 16 марта.

К этому времени 1-я рота была на пределе своих возможностей: у нее не только кончались боеприпасы, но и французский контрбатарейный огонь, теперь направляемый приказами капитана Жандре, начал ложиться слишком близко, нанося потери алжирцам. Абдеррахман связался по рации со штабом де Кастра, чтобы прекратить огонь артиллерии, но его рация получила попадания прежде, чем он закончил передачу. К 07.30 со всех сторон начали появляться шлемы регулярных войск Вьетминя. Сержант Нуреддин и его взвод отступил к последнему уцелевшему дзоту, но бойцы Вьетминя начали забрасывать их гранатами с вершины холма, которую они уже заняли. Люди начали медленно вставать, оставляя свое оружие на земле. Очень быстро офицер Вьетминя, опознаваемый только по планшету с картой, приказал ошеломленным остаткам 1-й роты спуститься с холма на север, к линиям Вьетминя. Это означало пересечь французскую колючую проволоку и минные поля. Когда алжирцы заколебались, бойцы Вьетминя приказали им идти по телам погибших коммунистов, которые в некоторых местах практически устилали заграждения из колючей проволоки. Подгоняемые тычками в ребра стволами автоматов их конвоиров, Абдеррахман и его люди начали двигаться. Внезапно, Абдеррахман встал как вкопанный. Перед ним, изрезанный от бока до бока и с кишками, свисающими кровавой массой на колючей проволоке, был стрелок Вьетминя, еще живой. На самом деле, когда увидел приближающуюся колонну пленных, его глаза расширились, а губы зашевелились, как будто он хотел что-то сказать. Офицер Вьетминя быстро пробрался вперед, к голове колонны, чтобы посмотреть, что ее остановило. Затем он жестом подозвал Абдеррахмана вперед и сказал:

- Ты можешь наступить на него. Он выполнил свой долг перед Народной армией.

Настал час для 2-й и 3-й рот. Капитан Жандр, следивший за продвижением отряда Сеген-Паззиса, стал очевидцем ряда противоречивых приказов, полученных им из штаба в ходе операции. Первый приказ, очевидно, состоял в том, чтобы колонна двинулась к ОП «Габриэль», ослабила давление на гарнизон и преследовала противника по пятам. Когда оперативную группу перехватили у Бан Ке Пха, она получила приказ продвинуться как можно дальше на север, в направлении «Габриэль», чтобы облегчить отход остатков гарнизона. Наконец, около 07.00 Сеген-Паззис получил третий набор приказов, предписывающих ему отправиться к «Габриэль» и там уже решить, закрепиться или эвакуироваться. Как теперь можно с долей вероятности (поскольку он умер от дизентерии в концлагере коммунистов) установлено, Жандр получил только второй набор приказов по своей рации и отдал приказ 2-й и 3-й ротам начать отступление в направлении десантников в 08.00.

До этого солдаты сражались под впечатлением, что позиция будет удержана и подкреплена. Теперь было очевидно, что позиция будет оставлена и что дальнейшие потери для ее удержания будут бессмысленными. Часть 3-й роты обратилась в паническое бегство. Вторая рота, теперь под командованием капитана Карре, начала отход с позиции между 07.15 и 07.30, не обращая внимания на остатки 1-й и 4-й рот и