подхода, какую-нибудь работу с неодушевлёнными предметами.

Она задыхается от возмущения, но я не обращаю на неё внимания и прохожу мимо.

— Не дрейфьте, пацаны, — обращаюсь я к возмущённым детдомовцам, — мы это дело так не оставим. Будет и на вашей улице праздник.

— Егор, слушай, — говорит Скачков, когда мы едем из Берёзовского. — Хочу посоветоваться.

Пацаны все понуро молчат, Юля Бондаренко тоже. Она смотрит в окно и трёт глаза время от времени.

— Да, Виталий Тимурович, — отвечаю я, нависая над мотором.

— Я, короче, присмотрел всё-таки тачку одну, не знаю, может тебе не понравится, конечно… В общем, была там «Волга» двадцать первая. Она прямо в идеальном состоянии, как говорится, муха не… сидела. Хозяин говорит, стояла в гараже, ездила мало. Он дед старый, думаю, не врёт. Может сейчас подскочим все вместе, глянем? Он мне адрес свой оставил.

Я соглашаюсь, тем более, как выясняется, нам по пути.

— Это на Радуге, — говорит Скачков. — Совсем немного отклонимся от маршрута. Пять минут потеряем.

Машина действительно выглядит, как новенькая. Я вообще двадцать первую всегда любил. Цвет кофе с молоком, внутри всё новёхонькое, голубой прозрачный полукупол спидометра, такие же козырьки, в общем, огонь машина, на капоте олень. Пробег вообще смешной. Модель, ясно дело, древняя, уже десять лет не выпускается, но по городу таких ещё немало носится, ресурс у них, что надо.

— Оленя сын ставил, — говорит хозяин, — это ведь третья серия, она без оленя шла, но ему нравилось. Поставил, да так и не поездил…

Дед вздыхает.

— Печальная там история, — тихонько говорит мне на ухо тренер.

В общем, я даю добро. Цена тоже оказывается очень даже подходящей. Мы сторговываемся на семи тысячах. Договариваемся, что завтра утром подъедут Скачков с Юркой и привезут деньги, а потом поедут оформлять через комиссионку и всё такое. На этом и расстаёмся.

Я захожу домой. Родители на работе, сонный Радж вяло, по обязанности машет хвостом и зевает, широко разинув пасть. Я подхожу к тумбочке и снимаю телефонную трубку. Кручу диск, набирая Платоныча. Занято, ну ёлки…

Из радио на кухне доносится голос диктора:

«Погоня, слова: Роберта Рождественского, музыка: Яна Френкеля. Исполняет Большой детский хор Центрального телевидения и Всесоюзного радио под управлением Виктора Попова».

Снова набираю номер Платоныча, теперь уже под быстрые тревожные звуки вступления. Опять занято…

Детские голоса начинают:

Усталость забыта,

Колышется чад,

И снова копыта,

Как сердце, звучат.

И нет нам покоя,

Гори, но живи!

Погоня, погоня,

Погоня, погоня

В горячей крови.

Звоню в третий раз и, наконец-то дозваниваюсь. Большак поднимает трубку, и я рассказываю о ситуации и прошу попытаться выяснить, куда направляют Трыню. Он и сам, впрочем, без моей просьбы говорит, кому будет звонить — адвокату, Ефиму и ещё каким-то людям. Я же собираюсь звонить Куренкову.

Может Печёнкина попробовать подтянуть? А что, пусть начинает пользу приносить. Да, точно, пусть постарается и докажет, что он мне нужен вообще, а то ношусь с ним, как с писаной торбой.

Я кладу руку на рычаг телефона, и тут же раздаётся звонок. Твою ж дивизию!

И нет нам покоя,

Гори, но живи!

Погоня, погоня,

Погоня, погоня

В горячей крови.

— Слушаю, — нетерпеливо отвечаю я.

— Егор!

В том, как сказано это «Егор», я чувствую настоящий ужас, рвущийся из трубки и липкий густой страх. Это Таня. Твою же, бл*дь, дивизию!

— Он тебя ударил?

Она ничего не может ответить из-за душащих слёз.

— Таня! Тихо! Успокойся! Слышишь меня⁈

Она затихает.

— Просто отвечай на мои вопросы! — приказываю я.

— Ты сейчас дома?

— Да, — выдыхает она.

— Он тебя ударил?

— Да, — отвечает она дрожащим голосом и начинает плакать.

— Он сейчас с тобой в квартире?

— Нет…

— Ты закрылась?

— Да… Ой… Но он там!

— Где там?

— Он дверь выбивает! Егор! Он дверь сейчас вышибет!!!

— Быстро звони в милицию! Немедленно!!! Скажи бандиты ломятся! Давай!!! Я сейчас буду!

Блин! Если буду бежать могу добраться минут за… пятнадцать, а это дохрена. За пятнадцать минут можно не только дверь высадить, а много чего ещё наделать.

Я набираю номер Юрки, ну а вдруг… Нет! Только время теряю. Скачков… Он с машиной, было бы хорошо. Тоже нет! Твою же джой дивизию! Время-время-время! Ладно, буду надеяться, что эта идиотка вызовет ментов.

Погоня, погоня,

Погоня, погоня

В горячей крови.

Так, а Киргиз-то у нас сейчас в Иркутске? Как бы да, но это не факт, совсем не факт. Не нравится мне вся эта кутерьма. Чувствую я шестой точкой, нечисто дело. Бегу в спальню, падаю на колени,