минуты назад вышли.

Молодой человек покосился на железную дверь, но всё-таки решил продолжать с нами:

– Я экскурсовод. Ищу группу одарённых математиков из Москвы. В агентстве мне дали адрес этой гостиницы.

Мне этот тип совершенно не нравился – было в нём что-то жуткое, даже если не учитывать ненормальную бледность.

– Скорей всего, что-то напутали, – сказал я. – Вы правда думаете, что математических гениев из самой Москвы могут поселить в такую дыру?

– Действительно. Москвичи, наверное, остановились бы в «Редиссоне» или «Волхове». – Молодой человек достал из кармана старинные круглые часы и посмотрел время.

Я не особенно надеялся на то, что так просто удастся избавиться от экскурсовода, и оказался прав. Железная дверь отлетела в сторону, из отеля выскочила наша завуч. Заметив бледного молодого человека, она громко воскликнула:

– Вы, наверное, Мирослав Глебович? Мне вас очень точно по телефону описали!

Экскурсовод посмотрел на меня, потом обернулся к Тамаре Петровне:

– Он самый.

– Вас рекомендовали как отличного специалиста…

– Постараюсь соответствовать рекомендациям…

Пока экскурсовод и завуч обменивались любезностями, во двор неуклюже вполз автобус. В общем, от увлекательного путешествия было не отвертеться. На мгновение мне показалось, что стоит незаметно сбежать и провести день в гостинице или просто погулять одному по городу. Подумав, я покачал головой:

– Прятаться слишком поздно. Пора готовиться к худшему.

С невозмутимым видом я прошёл к автобусу и устроился на первом сиденье сразу за кабиной водителя. Стёпа поднялся в салон, остановился рядом со мной и спросил:

– Решил понаблюдать за Мирославом Глебовичем?

Я кивнул:

– Проходи, садись возле окна.

– Что надеешься увидеть? – Стёпа не без труда забрался на кресло рядом со мной.

– Не знаю, но он мне не нравится.

– Слишком бледный? Может быть, он после болезни, а может, веган или просто на диете сидит.

Я пожал плечами:

– Если так, с удовольствием посмотрю, как наш экскурсовод грызёт сырую морковку, и вычеркну его из подозреваемых.

Автобус начал постепенно заполняться нашими. Минут через десять Тамара Петровна привела последних, пересчитала всех, и экскурсия началась. Я благополучно пропускал всю историческую Википедию мимо ушей и внимательно следил за Мирославом. Молодой человек говорил красиво, с тягучей напевной интонацией. Он особенно вдохновлялся, когда заводил речь о временах Новгородской Руси и вечевой республики. В такие моменты на его смертельно бледном лице начинал проступать лёгкий румянец. Мне даже начало казаться, что Мирослав Глебович вполне нормальный человек, по крайней мере для экскурсовода и гуманитария. Примерно такого же мнения был Стёпа.

Вот автобус остановился перед светофором на набережной под мостом. Справа за парапетом набережной Волхов нёс свои тяжёлые тёмные воды. Мирослав побледнел, отвернулся. На его губах показалась белая пена, но экскурсовод быстро достал из кармана носовой платок, вытерся и прикрыл лицо. Через минуту загорелся зелёный, автобус тронулся, повернул налево и начал подниматься на мост. Мирослав Глебович быстро пришёл в себя и продолжил вести экскурсию.

– Что это было? – спросил я у Стёпы.

Мой друг пожал плечами:

– Извини, смотрел не слишком внимательно, но похоже на обычный насморк.

– Ничего, разберёмся.

Переехав мост, автобус остановился, и экскурсия превратилась в пешеходную. Мы прогулялись по парку и зашли в средневековую русскую крепость.

– Смотрите, ребята, какой красивый в Новгороде кремль! – воскликнула Тамара Петровна.

– Вообще-то правильно говорить «детинец», – поправил её экскурсовод. – Так называли центральную часть древнерусских городов.

– Как интересно, никогда не слышала этого слова, – ответила завуч. – Скажите, Мирослав Глебович, это здесь было знаменитое призвание скандинавов на Русь?

Экскурсоводу явно стало плохо – вокруг глаз начала разливаться синеватая припухлость. Он достал платок, прикрыл рот и откашлялся.

– Что с вами? Что я такого сказала?! – завуч шагнула к Мирославу, но он уже справился с приступом и смог ответить:

– Со мной всё в порядке. Просто вы, Тамара Петровна, сказали ужасную для меня, историка, вещь. Ведь как написано в «Повести временных лет» и других многочисленных источниках?

– Как? – повторила завуч.

– И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а ещё иные готландцы, – вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет», – экскурсовод торжественно процитировал древний текст, а потом спросил: – Что вообще значит слово «варяги»?

– Что значит?

– Была версия, что варяги – просто жители Скандинавии. Так же называли наёмных воинов. А теперь скажите мне, кого вы позовёте в случае беспорядка?

– Кого? – переспросила Тамара Петровна, потом задумалась и ответила: – В случае беспорядка, видимо, полицию.

– Вот! – воскликнул Мирослав. – Полицию! Вооружённых людей! То есть варягов!

– Логично, – согласилась завуч.

– Именно! В случае проблем с порядком зовут людей соответствующей профессии, а не скандинавов, индейцев или папуасов Новой Гвинеи. А почему, как вы думаете, были выбраны именно варяги из народа русь?

– Не знаю, – ответила Тамара Петровна. – Может быть, провели тендер?

Мирослав Глебович рассмеялся:

– У вас отличное чувство юмора! Но всё намного проще! Новгородцы позвали тех варягов, что говорили на понятном им языке, а именно – балтийских славян из народа русь!

– И снова звучит очень логично! – согласилась завуч.

На этом историческая дискуссия не закончилась. Мирослав Глебович увлечённо рассказывал Тамаре Петровне про западных славян и великий янтарный торговый путь, связывавший балтийское побережье и Северную Италию. Иногда экскурсовод употреблял совсем уж древнерусские слова и говорил о событиях почти тысячелетней давности с такими подробностями, как будто видел всё своими глазами.

Пока взрослые были заняты умными разговорами, наш класс начал разбредаться по территории. Многие достали телефоны, чтобы пофотографировать друзей или сделать селфи. Я присоединился к этому занятию, но снимал в основном Мирослава Глебовича. Пытался поймать момент, когда у него изо рта пойдёт пена. Поначалу это не удавалось. Экскурсовод был бодр и даже немного румян. Лишь один раз, когда они с Тамарой Петровной оказались возле Боярских водяных ворот, Мирославу вновь стало плохо. Прикрывшись платком, он отвернулся и отошёл в сторону. Я сделал несколько хороших кадров, решив, что вечером перекину их в комп, обработаю и закину в поиск «Гугл» по картинке. Экскурсия продолжилась после обеда. Я по-прежнему следил за Мирославом, но он, кажется, вообще ничего не ел – ни мяса, ни овощей! Потом нас загрузили в автобус и снова потащили куда-то в лесную черноту. Ближе к ночи мы оказались на туристической базе где-то северней Пскова. Как сказал Мирослав Глебович: «Совсем рядом Чудское озеро с утонувшими крестоносцами».

Перед сном я выглянул в окно. Небо было тёмно-серым. Наверное, потому, что мы находились всего в двухстах километрах к югу от Питера.