шанс ей может больше не выпасть – из деревни народ толпами бежит, а в городе ухватиться не за что – и благосклонно приняла Юркины ухаживания. Глядишь, и свадьба не за горами. А она, Марина, все одна, как проклятая какая. Почему-то не складывались у нее с парнями отношения.

Лешку она вспоминала с теплом, даже скучала иногда, но любви больше к нему не испытывала: детство закончилось, а вместе с ним и детская любовь. Надо взрослеть. Становиться на ноги, да и замуж выходить, в конце концов. Да, Лена права – надо перебираться в Междугорск. Какой-никакой, а все же город. Жить в деревне она больше не хотела – эти гектары огорода, которые нужно перелопатить, а потом еще полоть, поливать, убирать – для нее были настоящей каторгой. А корова? Сенокос – это ж рабский труд, неграм на плантациях такое доставалось. Да и это еще не все. Корову подои, навоз убери… Нет, даже думать об этом не хотелось. Решено. Она переезжает к сестре.

Лена и Сергей встретили Марину благожелательно. Квартирка у них была маленькая, но все же двухкомнатная. Правда, удобства тоже были относительные – отопление есть, а вода и туалет на улице. Полублагоустроенная. Слово-то какое. Но молодые жили дружно, особых трудностей не испытывали и старались не думать о плохом. Лена вышла на работу – работала она осмотрщиком вагонов в локомотивном депо, работу свою любила, хоть и ругала иногда от души. Сергей дежурил сутки через трое, и пост у него был поистине «хлебный» – на самом въезде в город. Зарплата, паек да «калым» – дай Бог каждому. Марину решили временно пристроить нянечкой в детский сад. При таком раскладе можно было сынишке место в группе выбить, и получалось, что все были при деле. Марина не сопротивлялась. Для нее сейчас самым главным было закрепиться в городе, любой ценой.

Работа у нянечки не из легких: утром детей встреть наравне с воспитателем, потом влажная уборка в группе, пока ребята на зарядке, потом принеси завтрак, накорми, перемой посуду, дальше у детей занятия, а ты будь любезна, подготовь все к обеду. Обед? Посуда. Дневной сон? Кровати разбери, потом собери. Прогулка? Помоги одеться, помоги раздеться. Ужин? Посуда. Детей разобрали? Перемой полы в группе, шкафчики вычисти, приготовь все к новому дню. В общем, свалилась на нее именно та работа, которую она с детства терпеть не могла и при каждом удобном случае отлынивала или просто сбегала.

Уставала она жутко: мало того, что физически очень тяжело, так еще этот вечный детский шум и гам. К вечеру голова раскалывалась. В идеале, полагалось на группу два воспитателя и две нянечки, и работа посменно: одни с семи утра до часу дня, другие – с часу дня до семи вечера. Но в нянечки шибко никто не рвался, и Марина работала одна, а если еще выпадало на субботу быть в дежурной смене, то времени на отдых совсем не оставалось. А ведь и сестре надо по дому помочь: воды принесла, постирала – столько же вынеси. Ладно, если выходные совпали, тогда она самозабвенно дрыхла до обеда, а позже могла сбегать в кино или в кафешку.

Напряженная работа и отсутствие средств на красивую одежду и косметику делали свое дело – Марина редко выбиралась из дома и ни с кем не встречалась. Молодые люди переключились со скромных симпатичных девушек на западные эталоны – длинные ноги, большая грудь, минимум ума и рабочий рот. С грудью и ногами (хоть и кривоватыми) у Марины было все в порядке, но вот тупостью она не отличалась и продавать себя извращенными способами за поход в дорогой ресторан тоже не собиралась, хотя многие ее знакомые и подружки такими вещами не брезговали. Быть проституткой стало даже модно. Многие из девушек, занимавшиеся торговлей «натурой», не стеснялись своего занятия и даже кичились дорогими шмотками и знакомствами с «крутыми» мальчиками. Кое-кто даже умудрился выйти за таких замуж. Марина завидовала достатку и положению таких женщин, но для себя она решила твердо: никогда она не продаст себя мужчине за деньги. Главное для нее – любовь. Если она встретит парня, которого искренне полюбит, к которому привяжется, то для него не будет более верной и постоянной жены, чем она. Пусть он будет зарабатывать гроши, но главное, чтобы они любили друг друга.

«Смотрю, слушаю, наблюдаю за тем, что творится вокруг, и не могу понять – мир сошел с ума? Девчонки на работе только и говорят о том, с кем выгоднее встречаться, как можно провести время с крутыми мальчиками. И им совершенно все равно, что эти самые мальчики не видят в них женщин, свою вторую половинку! Им важно, как от этих парней пахнет дорогим парфюмом, какие у них шикарные машины, а что в голове у такого типа ветер и анаша витают – по фигу! Как так можно жить? Дорогой дневник, только ты можешь понять меня и поддержать в трудную минуту. Как знать, может быть, я просто строю из себя моралистку из-за полного отсутствия у самой отношений? Мне так хочется любви! Так хочется ласки и внимания! Да просто тупо переспать с мужиком мне хочется, я уже забыла, как это делается! Сколько можно ждать этих самых чувств? Жизнь проходит…»

Перемены произошли в ее жизни резко и неожиданно, как это, в основном, и происходит – осталось лишь принять их.

Это было не платье, это была греза: переливчатая ткань, цвета первой травы, струящаяся вокруг лодыжек юбка, подчеркивающий тонкую талию пояс и игриво открытые плечи. Нянечка из средней группы, Олеська, была сегодня просто великолепна. Правда, цвет ей не очень шел – все же для блондинок такой оттенок не годится, но других изъянов никто не заметил. Марина тоже подошла, чтобы повосхищаться подругой и позавидовать ей.

– Мариш. Примерь, мне кажется, ты в ем будешь просто конфетка! – предложила вдруг Олеся.

– Ой, спасибо, конечно, но, наверное, не стоит, – скорее для вида промямлила Марина. На самом деле ей очень хотелось его примерить!

– Не выдумывай, надевай и покажись нам! – настаивала подруга.

– Откуда у тебя эта красота? – спросила еще одна девочка, очкастая толстушка Мила. Ее сапоги, которые получили название «межсезонные», носились круглый год – за исключением лета, когда она надевала перештопанные тряпочные тапки, – периодически сдавались в срочный ремонт и умоляли о выбросе на помойку, где мечтали закончить свои мучения, но увы, ничего другого няня-уборщица, проживающая со старенькой бабушкой и получающая копеечную зарплату раз в три месяца, позволить себе не могла.

– Пашка мой подарил – классное, правда? – сияла глазами счастливица. – Мы завтра собираемся на ночную дискотеку, я обновку