Но мы приезжаем почти вовремя. До конца регистрации остаётся тридцать минут.

Говорю Машке «пока», выхожу из машины. Спортивная сумка на плече и доки в кармане куртки — полечу налегке.

— Я с тобой пойду, — Маша вылезает из тачки.

— Нафига? — смотрю на неё с удивлением.

— Ты Ирку уже кинула, — кривится брезгливо. — Второго раза не будет.

Ой, ты боже! Цербер недоделанный, питбуль-охранник…

Иду под конвоем в здание аэропорта, занимаю место в очереди на регистрацию. Маша рядом — бдит. Но поглядывает на часы на запястье. Явно торопится куда-то.

Мне не хочется лететь в Китай. Совсем. Я бы сейчас многое отдала, чтобы Мёд появился здесь и увёл меня домой. Но этого не случится.

И тут у Марии звонит телефон. Она ещё не взяла трубку, но я уже вижу по её лицу — сейчас будет знатная трында.

— П-привет, котик… — отвечает на звонок, белая, как простыня. — Я скоро! Ещё полчасика… Нет-нет, я девочку в аэропорт повезла… Что?! Коть, какие кобели?! Коть!

«Котя», видимо, разговаривать больше не намерен, и лицо Маши меняет цвет — пятьдесят оттенков красного. Даже жаль девчонку. Просрать личную жизнь ради спокойствия Иры — это сильно. Вот она дружба!

— Салфетку дать? — спрашиваю у Машки, потому что у неё слёзы на глазах навернулись.

— Засунь ты её себе… — шипит змеёй. — Пока!

Разворачивается и, растирая по лицу слёзы, идёт на выход.

Ты глянь! Нет никакой дружбы — «Котя» победил. Думается мне, что у этого усатого-полосатого тугой кошелёк. Рядом с другими Мария долго не задерживается. Куда Ире против «Коти»?..

Вздохнув, смотрю на людей, стоящих в очереди впереди меня — не так уж много их, и регистрация подходит к концу. Но я, скорее всего, успеваю. А жаль. Непреодолимое желание свинтить отсюда кусает за душу с одной стороны, а с другой — в неё вцепилось чувство ответственности.

Достаю из кармана пуховика сложенный вчетверо договор. Почитать, что ли, на дорожку? Хоть отвлекусь. Разворачиваю, читаю. Всё в порядке… и это капец подозрительно!

Я видела контракты, составленные китайцами на русском языке. Там нет-нет, да встретишь какой-нибудь перл. Как на всем известном сайте — «Отверстия джинсовые для дамы секси стройного покроя из лягушки». А тут ровненько всё. С инета контракт не скачать — специфический он. Неужели у моего работодателя есть личный раб — учитель русского с пятидесятилетним стажем? Очень сомневаюсь.

Я вообще сомневаюсь. И это сильно подогревает желание сбежать из аэропорта.

— О, привет, Дин!

«Оприветдин» голосом Костика в спину…

Я оборачиваюсь и смотрю на бывшего. Молчу. Меньше всего я ожидала встретить тут Костю. Я его побаиваюсь до сих пор. Хорошо, что вокруг полно народа.

— Привет, говорю, — Костик машет пятернёй у меня перед лицом.

— Пока, — отворачиваюсь.

— Куда собралась? — он не отстаёт.

— Тебе какая разница? Отвали.

Мы с Константином не виделись больше месяца. И ещё бы столько же не видеться, а лучше вообще никогда. Что ему от меня надо, блин?!

— Слышь, Дин… — тянет меня за рукав. — Ты извини меня. Я вёл себя как мудак.

Я снова оборачиваюсь. Костик извинился? Никогда такого не было.

— Угу, как мудак. Или без «как». Сейчас что надо?

— Да я тебя увидел и решил подойти. Так куда летишь-то?

— Работать, — отвечаю коротко и без конкретики.

— А чо у нас в городе работа закончилась? — Костя бьёт все возможные рекорды по приставучести.

— В Китай лечу, — объясняю, чтобы отстал и шёл свое дорогой. — Стрип-пластика, которая тебя так бесила, оказывается — отличный способ заработать.

— А-а, ясно, — Костя смотрит на меня как-то странно. — Щас я… покажу тебе кое-что, — он достаёт из кармана куртки телефон.

И показывает фотку девушки. Красивая — светлые русые кудри и синие глаза. На ангела похожа.

— И? — я в недоумении.

— Это Лиза, моя девушка, — объясняет Костик.

— Похвастаться решил? — фыркаю.

Костя смахивает на следующую фотку, и я удивляюсь ещё больше — Лиза сидит в инвалидном кресле. Да ну?..

— Это точно твоя девушка? — я гну бровь.

— Мы в инете познакомились. В онлайн-игрухе.

Окей, похоже на правду. Бывает, люди геймят вместе, а потом у них дети рождаются. Я даже готова поверить, что Костика не смущает инвалидная коляска Лизы. Хотя это более чем удивительный факт. Не такой он человек…

— Слушай, я рада за тебя, Кость, — прикладываю ладонь к груди. — Но мне некогда. Сейчас моя очередь будет.

— Лиза тоже занималась танцами, — Костя даже не думает уходить, — а потом ей предложили уехать за границу — типа танцевать по контракту. Только ни хрена это не правда. Её продали, как зверюшку, какому-то мужику-иностранцу и, короче… Лиза в окно вышла с третьего этажа — хотела сбежать от него. Попала в больницу, а оттуда уже в посольство сообщили. Так вернулась.

— Господи, ужас… — шепчу.

— Я к ней лечу, — улыбается. — Первая встреча, все дела.

— Круто, — я тоже пытаюсь улыбнуться, но не получается.

Костик поджимает губы, ещё раз показывает мне фото Лизы в инвалидном кресле и молча уходит. А остаюсь у стойки регистрации — моя очередь подошла.

Для моей матери любое упоминание о моём отце как серпом по нервам. Она считала, что Иваныч нас кинул. Его закрыли на пять лет, но для Марты это не было аргументом.

Она связалась с батей, потому что верила, что человеческие самцы ответственнее подходят к воспитанию потомства. Медведь сделал дело и свалил в закат, а человеку его детёныш интересен. Тем более сын. И тут такая подстава приключилась.

Посадили — сбеги. В чём проблема? У медведиц своё мнение на этот счёт.

Короче, мать так и не простила отца. Даже когда он вернулся и захотел принимать участие в жизни сына, Марта не обрадовалась. Обида убила в ней все светлые чувства к некогда любимому мужчине.

Так и жили — мы с матерью в лесу, а отец к нам наездами. Каждый его визит заканчивался скандалом. Срались мои родители душевно — лес вздрагивал от их ссор. Иваныч уезжал, а я жалел маму. В детстве мне казалось, что батя к ней несправедлив. Но я любил его. Какой пацан не любит своего отца?

Метания сначала ребёнка, потом подростка, потом молодого парня между мампапой оказались не единственной проблемой. Всё вылилось в жёсткую ситуацию. Я реально считал, что батя воплотил угрозу в жизнь — поджёг наш лес и убил маму. Специально или нет, но убил… Я решил доказать себе и Вселенной, что способен прожить без него.