Ведь все мы можем однажды совершить ошибку, но каждый из нас заслуживает прощения…

Мои слова тонут в гуле аплодисментов. Обратно в зал мы с Куртом возвращаемся, сопровождаемые овациями, и ведущий почти минуту не может перейти к следующей номинации.

Валентин… нет, отец встаёт и крепко прижимает меня к себе. И снова взрыв аплодисментов. Вокруг щёлкают вспышки фотокамер, а я стою посреди этого бушующего моря людей и чувствую себя абсолютно счастливой.

После вручения наград я даю интервью журналистам. Меня засыпают вопросами о таинственном человеке, которому я посвятила свою историю. Я только улыбаюсь и многозначительно молчу.

А потом… на фуршете, где также полно народу, где снуют официанты с напитками и закусками, где ко мне то и дело подходят незнакомые люди, чтобы поздравить с заслуженной победой…

Там я вижу ЕГО.

Александр стоит рядом с довольно моложавой, очень красивой и ухоженной женщиной. Он смотрит на меня поверх бокала с шампанским.

Я чувствую, как сердце пропускает удар, а затем начинает колотиться в бешеном ритме. Я подавляю болезненный укол ревности. Напоминая себе, что прошло уже два года. Это я помнила его каждый день, а у Павлова, вполне возможно, уже семья и дети.

Мы смотрим друг на друга, между нами ходят какие-то люди, на время закрывая обзор, но мы не прекращаем этого молчаливого поединка взглядов.

Павлов не выдерживает первым и идёт ко мне.

Меня бросает сначала в жар, потом в холод, но я не могу отвести взгляда от его приближающейся фигуры.

Мне кажется, Александр стал ещё красивее за эти годы. Он выглядит возмужавшим, повзрослевшим и безумно притягательным.

Павлов подходит ко мне. Он молчит, просто смотрит, но в его взгляде рождаются и умирают целые галактики.

– Привет, – говорю я, протягивая ему ладонь, – меня зовут Юлия Воронина, я сценарист.

– Александр Павлов, – подхватывает он мою игру, – бизнесмен.

Вместо пожатия он поднимает мою руку и целует кончики пальцев.

– Я очень скучал по тебе, Юля.

53

Павлов скучал по ней. Эта яркая весёлая девчонка за совсем недолгое время сумела просочиться в его мысли и чувства и прочно поселиться там. Его солнечная девочка. Да это слово лучше всего ей подходило. Солнечная.

Сначала он обижался. Очень сильно. За то, что обманула. Затем злился, когда понял, что Юля выбрала Провальского сразу после их разрыва. И ещё вернула кольцо.

Затем злость и обида ушли, рассосались, осталась только глухая тоска, от которой не излечивало ни время, ни одноразовые встречи с другими женщинами.

Однажды во время очередной поездки в Россию он встретил Стеллу Тужинскую. Внутри вновь кольнуло застарелой болью, и Александр уже собрался развернуться и уйти в другой клуб, как услышал, что девушке предъявляют счёт, который она не в состоянии оплатить.

Павлов не хотел, но вмешался. Бросил на стол крупную купюру и, подхватив Стеллу по руку, вывел из зала. С возможностью выпить и немного расслабиться он заранее распрощался.

– Спасибо, спасибо, – как заведённая повторяла девушка, цепляясь за его локоть.

В машине она разревелась, и тушь размазалась по щекам некрасивыми потёками.

– Я думала, он заплатит, а он ушёл, – и новый поток слёз и жалоб.

Павлов молча выслушивал потоком льющуюся на него информацию. Как оказалось, отец развёлся с матерью и выставил всех троих из дома. Дочерям Арсений назначил минимальное содержание, которого едва хватало на оплату учёбы и жилья. Вести привычный образ жизни у Тужинских больше не получалось, и этот переход и осознание реальности далось им очень тяжело.

– Нам приходится работать, – жалобно всхлипывала Стелла, – ты представляешь – работать!

Александр отвёз её куда-то на окраину Москвы, проследил, чтобы девушка благополучно зашла в подъезд, и только тогда уехал.

В машине она попыталась было прижаться к нему и поцеловать, но Павлов решительно отстранил её, не позволяя прикоснуться, и покачал головой.

Тужинская тяжело вздохнула, но промолчала, лишь скользнув по его лицу взглядом брошенного щенка, и вышла из машины. А Александра до конца пребывания в Москве не покидало тягостное ощущение.

А несколько месяцев спустя он зашёл в один из ресторанов Берлина и, следуя за хостес к столику, вдруг заметил Юлю. Она сидела рядом с Провальским и радостно смеялась, а он накрыл её ручку своей широкой ладонью.

Даже не успев ни о чём подумать, Александр развернулся и двинулся к выходу. Ему было плевать, что о нём подумает сотрудница ресторана, но видеть эту счастливую улыбку он просто не мог.

После этой нежданной встречи Павлов начал злиться заново.

А Провальский? Тоже хорош. Его молодая жена только родила, а он нашёл себе ещё моложе. И не таясь, ходит с ней по ресторанам.

Александр и не знал, откуда пришло приглашение на «Берлинале». Просто секретарша внесла его вместе с остальной почтой.

Ральф почти оправился от болезни, но врачи не рекомендовали ему возвращаться к работе, поэтому он поставил Александра во главе своей корпорации уже официально, а сам лишь помогал ему советами в нужный момент.

Теперь Павлов был одним из богатейших людей Германии, ему приходилось посещать различные светские мероприятия, которые он использовал, чтобы заводить полезные знакомства и обсуждать новые сделки.

Приглашение на кинофестиваль сначала он собирался отправить в корзину. Но затем, подумав, решил выкроить себе свободный от работы вечер и посмотреть хорошее кино.

Об этом фестивале он слышал ещё от Юли… Вот кто знал всё о мире кино. Александр вспомнил о её мечте стать сценаристом. И тут же следом потянулось гадкое воспоминание о Провальском…

Нет, лучше он не будет о них думать, отвлечётся, посмотрит пару фильмов или что ещё делают на этих кинофестивалях. Приглашение было на две персоны, поэтому Александр решил позвать с собой маму. Вот кому ещё не помешало бы отвлечься. Всё своё время мать проводила с Ральфом, ездила по врачам, на физиотерапию, в бассейн и так до бесконечности.

После он отвезёт маму домой к мужу. А затем отправится в свою холостяцкую квартиру спать.

«Юлия Воронина», произнесённое немецким ведущим совсем не походило на оригинал. Поэтому когда на сцену поднялась Юля, Павлов ошалел.

Он смотрел на неё во все глаза. Какой она стала красивой. Этот режиссёришка в своей речи только о ней и говорил, превозносил её как свою музу и главное открытие последних двух лет. А ещё он постоянно её лапал. И у Павлова уже начали чесаться кулаки, чтобы объяснить этому немецкому выскочке, что не стоит распускать свои ручонки.

Надо же, наивная девочка Юля Воронина всё-таки исполнила свою мечту и стала