Сообщение. Оно поступило полтора года назад от мужчины по имени Генри. Я помнила его. В тот вечер он был нашим главным кандидатом и единственным мужчиной, которому мы написали. Он работал в сфере финансов, никогда не был женат, не имел детей и любил собак. Был высок и атлетичен. Был готов остепениться и сосредоточиться на вещах, имеющих значение в жизни, таких как любовь, смех и семья. Он много работал, фокусируясь только на своей карьере, и так продолжалось долгие-долгие годы. Он был идеален.

Я медленно прочла сообщение.

«Здравствуй, Дженни. Я был так рад получить твое сообщение. Похоже, у нас с тобой больше общего, чем мы готовы признать. Ты перегружена работой, и я тоже. Ты готова начать жить, и я тоже. Ты считаешь, что кошки – это для людей, которые никогда не знали любви собаки, и я тоже. Мне бы очень хотелось пригласить тебя как-нибудь на ужин, чтобы обсудить что угодно за исключением работы и поговорить о том, как прекрасны собаки. С нетерпением жду твоего ответа».

Мои губы растянулись в широкой улыбке, которую я не могла сдержать. Сейчас я впервые после нападения на меня испытывала не тревогу, а нечто иное. Я взяла свой бокал и хлебнула вина, этой жидкой смелости. И, поставив бокал на журнальный столик, щелкнула суставами пальцев и сделала глубокий вдох. Ну все. Я наконец рискну и начну ходить на свидания. Киша была права. Мне нужно больше, чем «Сияние».

Придвинув курсор к его имени, я кликнула по нему. Экран загрузился, и появилась надпись: «Профиль больше не существует». Я обновила страницу и кликнула по его имени еще раз, но всякий раз получала все тот же код ошибки. Я отхлебнула еще вина, затем открыла новую вкладку. Зайдя в соцсеть, я набрала в поисковой строке его имя и фамилию. Его профиль оказался самым первым.

Я собралась кликнуть по «Добавить в друзья», но остановилась. Мое внимание привлек последний пост на его стене.

«Я очень рад объявить, что мы с Эшли помолвлены. В ней есть все, что я когда-либо искал в спутнице жизни. Да здравствует долгая жизнь, полная любви, смеха и собак!»

Под постом было выложено фото, на котором был изображен он в костюме и его невеста. Она была светловолосой и миниатюрной… как и я сама.

Я закрыла ноутбук и со стуком шваркнула его на журнальный столик, опрокинув вино, которое пролилось на ковер. Я и бровью не повела и не сделала попытки сразу же счистить его. Вместо этого я завернулась в плед и легла на диван. Зажмурив глаза, чтобы сдержать слезы, я начала погружаться в себя все глубже и глубже, находя то, что действительно таилось в глубине моей души – ничего, только пустоту. Я понимала, что не могу продолжать так жить.

47. Карен

Киша достала свой телефон и включила плей-лист песен начала нулевых в стиле ар-н-би, пока я стояла, прислонясь к столу в кабинете эпиляции. Затем, положив телефон на прилавок, она повернулась ко мне.

– Зачем ты включила музыку? Пытаешься создать у меня соответствующий настрой?

– Мне нет нужды пытаться это сделать, дорогая. – Она подмигнула. – Музыка нужна не для этого, а для того, чтобы заглушить крики наслаждения, которые я скоро исторгну у тебя.

Я вскинула бровь:

– Неужели?

Она приблизилась ко мне и припала губами к моей шее, облизывая и целуя ее до самой линии роста волос.

– Да, – прошептала она, жарко дыша мне в ухо. По моему затылку побежали мурашки, сердце неистово забилось. Все мое тело трепетало.

– Сколько времени у нас есть? – спросила я, чувствуя, что мое дыхание уже стало неровным.

Киша взглянула на стенные часы.

– Тридцать минут. Дженни сказала, что ей нужна пара часов, но во время рабочего дня она никогда не покидает салон больше чем на тридцать минут.

– Как она? – спросила я, когда Киша сняла свою блузку и стал виден ее черный кружевной бюстгальтер.

Она сняла блузку и с меня, обнаружив красный кружевной бюстгальтер. Мы явно предвидели, что встретимся сегодня, или, по крайней мере, надеялись на это – отсюда и кружева, а не удобный хлопок, который я носила обычно.

– Она сама не своя, она стала такой после нападения. И она устала от слишком интенсивной работы и находится в состоянии стресса от всех этих разборок, которые происходят в салоне все последнее время.

Меня кольнуло чувство вины.

Киша расстегнула молнию на своих брюках и спустила их по мускулистым бедрам. Я сделала то же самое, открыв свои кремово-белые ноги завзятой бегуньи. Надо будет все-таки в самом деле нанести загар. Остальные начнут что-то подозревать, если я продолжу ходить на «сеансы нанесения загара» и буду и дальше возвращаться с них такой же светлой, как всегда.

– Я постараюсь положить конец этим теркам. Постараюсь убедить их, чтобы, находясь в салоне, они все были любезны друг с другом… ради Дженни.

– Удачи, – засмеялась Киша.

– Что ты имеешь в виду? – Я сделала шаг назад, глядя на нее и пытаясь сосредоточиться на ее льдисто-голубых глазах, но мое внимание все время переключалось на ее полные губы, просящие поцелуя.

– Я просто говорю, что это будет нелегко. Вы все находитесь не в лучшей форме с тех самых пор, как Брайс променял Шеннон на Кристал. – Киша прикусила губу и уперла руки в боки.

– Даже я? – пролепетала я.

– Да, даже ты. – Киша вильнула бедрами. Я опять прислонилась к столу.

– С чего бы? – Я подняла брови.

– Ну, ты же спишь со мной.

– По-твоему, раз я сплю с тобой, значит, я «не в лучшей форме»? – Я изобразила пальцами кавычки и тоже уперла руки в боки.

Киша шумно выдохнула:

– Нет… я не знаю. Ты считаешь, что твой муж тебе изменяет, и это злит тебя, несмотря на то что сама ты спишь со мной. Так что же ты прикажешь мне думать?

Я потерла пальцами лоб. Она была права. Я не знала, что думать и что говорить, я даже не знала, каких мыслей по этому поводу я хочу от нее.

– Все это ужасно сложно, – сказала я наконец.

– Что тут сложного? Ты либо хочешь быть со мной, либо нет. Ты либо хочешь быть со своим мужем, либо нет. Так чего ты хочешь?

Я оглядела комнату, затем снова посмотрела на нее. Меня все так же влекли к себе ее полные губы. Ее взгляд требовал ответа. Я подумала о своей жизни с Марком. Страсть