не хотела, чтобы он был счастлив. Он не заслуживал счастья, а она, похоже, дарила ему его. Если бы он знал о Кристал то, что знала о ней я, вряд ли бы он был так доволен и безмятежен. Но я могла быть с ней корректной… пока.

Кристал бесшумно проскользнула между черными портьерами, одетая в рваные облегающие джинсы, футболку с открытыми плечами и обутая в кроссовки. В ее прикиде не было ни одной дизайнерской вещи. Возможно, что-то в их раю шло не так. Брайс всегда следил за тем, чтобы я была с ног до головы упакована в дорогую элитную одежду. Но, похоже, он не имел ничего против того, чтобы Кристал выглядела так, будто она явилась прямиком с какой-нибудь фермы.

– Привет. Брайс сказал, что он записал меня к вам на сегодня. – Кристал явно была не уверена ни в себе самой, ни в том, каково ее место здесь.

– Верно. – Дженни махнула руками. – Присаживайся на диван, и через несколько минут я займусь тобой. – Кристал села на стильный белый диван, стоящий наискось от нас перед барной стойкой. – Ты хочешь чего-нибудь выпить?

– Газированной воды. – Она поерзала на диване.

Дженни взяла из мини-холодильника бутылку «Сан-Пеллегрино» и, отвинтив пробку, протянула ее Кристал. Киша продолжала выщипывать на лице Карен волоски, с которыми не справился воск.

– Так что ты там говорила? – спросила Киша, обращаясь к Карен.

– Ну, вчера вечером Марк вдруг заговорил о том, чтобы увеличить объемы покрытия в наших полисах страхования жизни – это было после того, как он сказал, что станет меньше работать и проводить больше времени со мной. Разве это не странно? – Карен поморщилась, когда Киша выдернула у нее очередной волосок.

Я наморщила лоб. Кристал поперхнулась своей газированной водой и закашлялась.

– Ты в порядке? – спросила Дженни.

– Да. Но это и впрямь странно, Карен. Вчера мы с Брайсом ужинали с Оливией и Дином. И они заговорили с нами на ту же тему – о том, что они хотят увеличить выплаты по своим полисам страхования жизни.

Все повернулись к Кристал. Я отхлебнула воды и рассмеялась.

– Что тут смешного? – спросила Карен.

– Ваши мужья хотят, чтобы вы увеличили выплаты по вашим полисам страхования жизни. Похоже, кого-то из вас собираются замочить. – Я хихикнула.

– Это не смешно. – Карен шутливо шлепнула меня по колену.

– Брайс сказал, что он сделал то же самое с тобой, – добавила Кристал.

Я повернулась к ней и обнаружила, что она обращается ко мне.

– Ничего подобного.

Дженни сделала шаг назад.

– Ты в этом уверена? – спросила Карен со смехом.

– Разумеется. – Я выпрямилась и расправила плечи.

– А ты никогда не подписывала то, что он подсовывал тебе, просил тебя подписать, притом не читая? – Киша вскинула бровь.

Я подумала о нашей совместной жизни. Мне нравилось подписываться своим полным именем – миссис Шеннон Мэдисон. И я подписывала все что угодно, все, что только могла. Это давало мне ощущение своей собственной значительности. Я даже завела себе позолоченную ручку, чтобы расписываться за доставку, подписывать чеки в дизайнерских магазинах – и да, все, что Брайс подсовывал мне.

– Черт, – пробормотала я.

Карен и Киша рассмеялись. Дженни погладила меня по плечу. Кристал отвела от меня глаза и начала снова медленно прихлебывать свою газированную воду.

– По крайней мере, он не подсунул тебе на подпись послебрачное соглашение, – заметила Карен.

– Вот скользкий ублюдок. – Я покачала головой.

Если он в самом деле подсунул мне на подпись что-то подобное, ничего мне не сказав, то что еще я могла подписать? Он всегда считал, что ему виднее. Может, он надеялся, что я умру, пока он трахает эту свою деревенщину? Во всяком случае, теперь, когда мы разведены, я могу об этом не беспокоиться. Никто не получит прибыль от моей смерти.

45. Дженни

Настоящее время

Я запиваю пиццу кока-колой и бросаю корку в коробку. Детектив Сэнфорд уминает свой ломтик вместе с коркой. И, вытерев ладони о брюки, снова берется за ручку.

– Значит, мужья уговорили всех жен увеличить объем покрытия их полисов страхования жизни? – спрашивает он.

– Да. – Я киваю и вытираю руки салфеткой.

Он пишет еще несколько слов в своем блокноте, затем кладет ручку на стол и берет еще один ломтик пиццы. С него стекает сыр, но детектив подхватывает его и водружает обратно. Он сгибает ломтик вдоль и откусывает большой кусок, облизываясь и энергично жуя. Он ест пиццу так же, как расследует преступление, – тщательно, ничего не оставляя без внимания.

Между отправлением в рот кусков пиццы он спрашивает:

– И вы не нашли это странным?

Я подаюсь вперед и ставлю локти на стол.

– Я находила все в Бакхеде странным.

Детектив Сэнфорд кивает и продолжает есть свою пиццу, обдумывая то, что он узнал. Бакхед был подобен кубику Рубика – лишь немногим удавалось решить его головоломку. Я знала то, что знала, потому что оставалась молчаливым наблюдателем – я черпала сведения из сообщений, которые они отправляли, из их телефонных разговоров, из посылаемых ими имейлов, – пока они сидели у меня в кресле, я видела все. И не только это, но еще и паузы между их словами, взгляды, которыми они обменивались друг с другом, язык их тел – так они сообщали мне все остальное.

– А почему вы вообще перебрались в Бакхед? – спрашивает он.

Не знаю, просто ли он заполняет паузы в нашем разговоре или же ему действительно интересно; а может быть, он считает, что я имею какое-то касательство ко всему этому.

– Мне просто требовалась смена обстановки, – говорю я. – Мне всегда нравился Юг. Я родилась на Среднем Западе, но не могла больше выносить тамошнюю холодную погоду. Когда я решила, что открою свой собственный салон красоты, то сказала себе, что это будет где-нибудь на Юге.

– А из какого места на Среднем Западе вы переехали сюда?

– Из Висконсина.

– Брр. Я мерзну, только услышав «Висконсин». – Он смеется.

Я слегка улыбаюсь.

– А чем вы занимаетесь, когда не работаете? – Детектив Сэнфорд доедает свой ломтик пиццы.

– Можно сказать, ничем. Обычно я работаю все время.

– Стало быть, «Сияние» – это вся ваша жизнь? – Он откидывается на спинку своего стула и окидывает меня взглядом, будто пытается понять, что я собой представляю. Пытается разгадать меня, как пазл.

– Большая ее часть. – Я тоже откидываюсь на спинку своего стула.

– Должно быть, вас немало раздражало то, что эти женщины вечно устраивали разборки, цапались из-за всего. И то, что их мужья затеяли драку в вашем салоне, который вы так старались