— Нэт, — живо соврал ювелир. — Откуда мне его знать?

Я усмехнулась:

— Вы выпали из образа. Последняя фраза из лексикона продавца с Привоза, известного рынка в Одессе, вам она несвойственна.

— Говоришь что? Не понимай тебя, — прикинулся полным идиотом скупщик.

Я достала рабочее удостоверение, которое мне выдал Макс. Не раскрывая его, положила на прилавок и сказала:

— Ваша покойная жена Марианна принесла этот фейк в полицию и сказала, что приобрела перстень за двадцать пять тысяч у Анастасии Гвоздевой. На основании заявления гражданки Гаджиевой Настю задержали, она сейчас содержится в СИЗО, а ее мать рыдает от горя.

— Ничего не знай, — продолжил ломать комедию Хамид. — Мой жена умер.

Я облокотилась на прилавок.

— Отлично понимаю, что судьба Анастасии вам безразлична. Но подумайте о себе. В полиции не стали заморачиваться, экспертизу, подтверждающую подлинность перстня, не проводили. Да и понятно почему. Марианна сказала парням в форме: «Изделие дорогое, но я никогда не даю больших сумм сдатчику. Делаю человеку предложение, если он не соглашается, мы расстаемся без слез». А Лариса Малкина, заявившая о пропаже раритета, подтвердила, что это тот перстень и есть. В отделении эксперта‑ювелира нет, надо кого‑то приглашать, платить за консультацию, бюджет же у полицейских маленький, дело о краже пустяковое… Короче, все, даже настоящая владелица кольца, не усомнились в его подлинности. Один Михельсон сразу заявил: «Подделка исключительного качества, очень хочется познакомиться с мастером, пожать ему руку».

Хамид забыл о притворстве:

— Вы про Якова Ароновича говорите?

— Да, — подтвердила я.

— Он еще жив? — поразился ювелир. — Великий человек! Преподавал в институте, где я учился. Очень приятно слышать его благожелательный отз…

Окончание фразы замерло на языке Хамида, он стал медленно краснеть.

— Пожалуйста, только не говорите: «Вай, жэнщин, я ничего не знай», — поморщилась я. — Вы же москвич, родились в столице, разговариваете без всякого акцента, воспитывались в интеллигентной семье, родители были врачами.

— Кто вам рассказал? — надулся Хамид.

— А разве это секрет? — в свою очередь спросила я. — Перестаньте кривляться. Видите удостоверение? Я работаю не в обычном отделении, а в серьезной конторе. Понимаете, к чему я веду? Одним словом, у вас большие неприятности. Перстень фальшивый. Где настоящий? Не знаю, какие отношения связывали вас с супругой, но хоть капля жалости к жене должна остаться в вашем сердце. Вполне вероятно, что Марианну убили из‑за поддельной драгоценности.

— Нет, — отмел это предположение Хамид, — у нее случился инфаркт, есть заключение врача.

Я убрала документ в сумку.

— Вскрытие трупа, полагаю, не проводили. Вы слышали об эксгумации?

— Не будет моего согласия на это варварство! — вскипел Хамид. — Нельзя покойную тревожить!

— Не хочется вас разочаровывать, но эксгумация проводится исключительно по постановлению следователя, ничьи желания при этом не учитываются, — жестко заявила я. — И чем активнее родственник выступает против изъятия тела из могилы, тем бо́льшие подозрения он вызывает у полиции. А вот если вы честно расскажете, что к чему…

Хамид ссутулился.

— Так и знал, что это плохо закончится! Но разве жене со свояченицей что‑то объяснишь? Марианна считала себя виновной, хотя на самом деле сволочь в семье Фатима. Вы ее видели — теща моя, она в меня бутылку с дерьмом швырнула. Во какая! Мужа схоронила, одну дочь тоже, вторую вон выгнала, знать о ней даже сейчас, когда совсем одна осталась, не желает. Вы не думайте, что я бесчувственное бревно, — жена умерла, а вдовец в лавке сидит, деньги зарабатывает. Вчера Заур заходил, местный управляющий, с укором мне сказал: «Фатима сумасшедшая, я ей внушение сделал, больше к тебе не явится, скандал не затеет. Но ты лучше ступай домой, погорюй, никуда выручка не денется, успеешь деньги заработать. Я с тебя в знак сочувствия арендную плату за май не возьму». Он ушел, а я ему вслед смотрю и думаю: как объяснить, что мне дома хуже? Там повсюду вещи Марианны, ее запах остался, автоответчик голосом жены говорит, а я запись убрать не могу, все кажется, этим ее окончательно с лица земли сотру. И я ведь ради Марианны на аферу согласился, обещание молчать дал. Хотя предупреждал ее: «Ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Сестричка твоя своего сыночка в очередной раз выручит, а тот окончательно обнаглеет и в новую историю, еще хуже, вляпается. В бабушку принц пошел, вылитая Фатима, думает исключительно о себе.

Хамид встал, подошел к двери и повернул наружу табличку со словом «Закрыто». Я села на стул у прилавка.

— Кто такой принц?

— Племянник Марианны, — пояснил ювелир. — Только мальчишка на свет появился, как мать с теткой затвердили: «Принц настоящий! Хорош собой, умен, великолепен!» Что получится из ребенка, которому с пеленок внушают: ты наш бог, ты безо всяких изъянов, как ни поступишь, все правильно? Не зря парня Маликом назвали.

Я подпрыгнула.

— Малик?

Хамид не заметил моей эмоциональной реакции.

— Имя есть такое мусульманское, в переводе означает царь, владыка, властелин. Иногда в семье рождаются подряд девочки, три или четыре, и вдруг долгожданный сын. Вот его скорей всего Маликом назовут. Но и у русских это имя есть, правда сейчас уже не употребляется. А вот в девятнадцатом веке в деревнях часто встречалось. Истолковывается как младший сын, от слова «мал» происходит.

— Малик ваш родственник… — не веря своей удаче, сказала я.

— Свояченица влюбилась в русского, — начал излагать семейную историю Хамид. — Марианна знала, что у сестры роман, и разболтала матери. Фатима разъярилась и выгнала младшую дочь вон. Мы тогда еще с женой не познакомились, но мне рассказывали, как моя будущая теща по улице бежала и орала: «Опозорила весь род! Связалась с неверным! Забросать тебя камнями! Отдать собакам!» Ее только мулла смог остановить. Велел замолчать, приказал домой идти и постараться с дочкой отношения восстановить. Умный мулла был, образованный, не чета Фатиме. Но она его не послушалась. Вычеркнула из своей жизни младшую дочь навсегда. А у Марианны комплекс вины появился, поскольку именно она матери про роман сестрички с русским растрепала. Я жене сто раз говорил: все равно бы правда наружу вылезла, скандал так и так случился бы. Ну, чуть позже разыгрался б, суть же дела не меняется. Нет, супруга старалась сестренке угодить во всем, тайком к ней бегала. А уж перед Маликом прямо на коленях ползала. Своих детей нам завести не удалось, вот Марианна и нашла себе царя. Но только парень уродился настоящим бесом.

Хамид стиснул кулаки, сел напротив меня и заговорил без остановки.

Психологи в один голос твердят: ребенок должен чувствовать свою защищенность и значимость для семьи, хвалите его, ободряйте, никогда не бейте, не пугайте, объясняйте его ошибки, не повышая голоса. Малик полной чашей получил от матери и тетки любви. Отец его редко бывал дома, поднимал бизнес. Когда «принцу» исполнилось три года, папаша неожиданно очень быстро разбогател, и с той поры Малик ни в чем не знал отказа. Внешне он уродился в отца — светлые волосы, голубые глаза. А вот характер получил от никогда не виденной им бабушки Фатимы. Мог вспылить на ровном месте, наорать, кидался с кулаками на прислугу, один раз швырнул в горничную, которая замешкалась подать барчуку кофе, чайник с кипятком. Девушка получила ожоги, но жаловаться никуда не стала, потому что хозяйка оплатила лечение и выдала домработнице большую сумму денег. Принцу на момент происшествия было пять лет, и с тех пор мать постоянно расстегивала кошелек, чтобы купировать банкнотами разгорающиеся скандалы. Мужу она ничего не рассказывала, а тот не контролировал расходы супруги, денег в семье куры не клевали. Ну, купила жена себе сто пятьдесят восьмую шубу или двухсотые серьги с бриллиантами, пусть радуется, он еще заработает.