— У меня нет детей.

Верный служащий досконально выполнил приказ, но, поскольку недолюбливал хозяйку, не отказал себе в удовольствии пересказать ей свою беседу с шефом в мельчайших подробностях. Та в слезах позвонила Марианне и закричала:

— Что мне делать? Помоги! Мы с Маликом теперь нищие!

Марианна с Хамидом приехали на новое место жительства сестры и племянника. Ювелир оглядел жилплощадь и старательно скрыл злорадство. По его мнению, бизнесмен поступил совершенно правильно. Пусть избалованный принц с мамашей поживут на одну зарплату в двухкомнатной квартирке с видом на Савеловский вокзал, поездят на метро, вот тогда небось в их тупые головы залетят простые мысли: нельзя вести себя так, как тебе заблагорассудится, за все плохое надо расплачиваться.

Для Малика наступил черный период. Из престижного института, обучение в котором стоило немалых денег, ему пришлось уйти. Мать извернулась и пристроила чадо в затрапезное учебное заведение, где в аудиториях сидели одни девочки из простых семей. О ночных клубах парню пришлось забыть, о походах в ресторан тоже. Как, впрочем, и о поездках в разные страны. У Малика теперь не было ни платиновой кредитки, ни наличных денег. Но работать он по‑прежнему не хотел, клянчил рубли у матери, а та, вместо того чтобы велеть сыну самому зарабатывать, безропотно расстегивала кошелек. Да только у нее самой там лежали жалкие, на взгляд барчука, копейки.

Спустя полгода после перехода Малика в другой вуз к матери примчалась разъяренная родительница его однокурсницы и закричала:

— Ваш сынок задурил голову моей доченьке, обещал на ней жениться, а сейчас в кусты! Гостевал у нас в доме, ел, пил, большие деньги в долг взял, не вернул, а теперь с другой гуляет. Вот скотина! Такой зять нашей семье не нужен, пусть вон катится! Но отдайте нам деньги!

Мать пообещала разобраться.

— Мама, не надо верить всякой брехне, — спокойно ответил на ее вопросы Малик. — Ничего я ни у кого не брал. Не волнуйся, в суд никто не пойдет. Есть у дураков моя расписка? То‑то и оно. Соврать можно что угодно. Я не виноват, что на меня девчонки вешаются…

Хамид остановился, покашлял. Подняв на меня глаза, спросил:

— Знаете, чего я не понимаю: почему свояченица всегда верит сыну? Ее постоянно беспокоили разные люди, говорили, что Малик взял у них в долг, а он уверял: все врут. Потом он взял большой кредит в банке, выплачивать его, естественно, не стал, все возвращала мать. Через некоторое время гаденыш отправился в автосалон и купил там машину в рассрочку. Догадайтесь с трех раз, кому предстояло вносить в кассу деньги? Сестра жены принеслась к нам, попросила помочь, но мы не смогли найти такую сумму. Тогда она обратилась к мужу, пожаловалась на тяжелое финансовое положение, а тот ответил: «Как только мерзавец покинет Москву и ты прекратишь с ним общаться, сможешь вернуться домой и жить по‑прежнему».

Хамид снова перевел дух и заговорил. Я молча слушала ювелира.

…Сестра Марианны оказалась в глубокой яме, продать ей, кроме квартиры, было нечего. Слава богу, она не совершила этой глупости, иначе бы стала бомжихой. И вдруг она успокоилась, перестала жаловаться на звонки из банков, повеселела и похвасталась родственникам:

— Малик нашел очень хорошо оплачиваемую работу. Теперь у нас все прекрасно.

Марианна наконец‑то перестала плакать и пачками глотать успокоительные таблетки. А вот Хамиду почему‑то стало тревожно. Но он решил ничего не говорить жене о своих ощущениях.

Некоторое время ювелир жил более или менее спокойно. Хотя чувствовал: что‑то тут не так. Ведь когда все затихает? Правильно, перед бурей.

Буря грянула в начале весны, и сперва Хамид не понял, что она подлетела к его дому. В марте Марианна попросила его сделать по фотографии копию очень дорогого кольца. Заказ его не удивил, ювелир уже выполнял фейки, поэтому в очередной раз засел за работу. Прекрасный мастер, но никудышный бизнесмен, он жалел всех, кто вынужден сдавать в ломбард свои украшения, поэтому скупкой руководила Марианна. Муж не спорил с ней по деловым вопросам. Да и по бытовым тоже не возникал, в их семье лидером была жена.

Готовое изделия Хамид вручил супруге и забыл об этом. Представьте его удивление, когда в конце апреля он, купив ежедневную газету «Сплетник», увидел в ней фото того самого перстня (то ли настоящего, то ли копии, по снимку не разобрать) и статью, повествующую о фонде «Жизнь заново», Насте Гвоздевой и краже. Заканчивалась заметка фразой: «Благодаря честности хозяйки ломбарда Марианны Г. баснословно дорогая вещь вернулась к законной владелице. А у нас возник вопрос: неужели госпоже Зуевой, трепетно относящейся к отбросам общества и пригревшей под своим крылом опасных преступников, не ясно, что вор должен сидеть в тюрьме?»

Хамид потребовал от жены объяснений. Как Марианна ни увиливала, он не отстал от нее и в конце концов узнал, что придумали сестры.

Оказывается, Малик в очередной раз влип в неприятность — затеял роман с девятиклассницей Светой. Девочка, воспользовавшись тем, что родители укатили на дачу, позвала его в гости, парочка весело развлекалась в постели. А потом парень, хорошенько выпив, решил сделать клубнику фламбэ. Малик облил ягоды спиртом, поджег и — уронил миску. Итог: целиком выгоревшая квартира. Слава богу, школьница осталась жива. Ясное дело, родители требуют солидную сумму на восстановление жилья. Если Малик ее не заплатит, то окажется на нарах, потому что предки любвеобильной девятиклассницы посадят его за совращение несовершеннолетней. Правда, знакомая ситуация? Малик в похожую попадает не первый раз. Хотя ранее чужих квартир он не поджигал.

Марианна с сестрой кинулись спасать своего принца. Но где им взять столько денег? И у матери мерзавца родился иезуитский план. Работает она управляющей общежитием фонда «Жизнь заново», а хозяйка благотворительного заведения, Нина Феликсовна Зуева, всегда носит очень дорогое кольцо, которое часто забывает в ванной, когда моет руки…

— Лариса? — перебив ювелира, ахнула я. — Хамид, сестру вашей жены так зовут?

— Вообще‑то она Лейла Ибрагимовна Гаджиева, — ответил собеседник, — но когда Фатима выгнала дочь, та вышла замуж за Вениамина Константиновича и стала Ларисой Евгеньевной Малкиной. А сына Малика по документам сделала Михаилом. Сказала, что ему с русским именем будет проще жить. Сама‑то звала его по‑восточному, правда, не при посторонних, а только дома. Кстати, имя моей жены тоже не Марианна, она Мухаджафида, это в честь бабушки. Имя старинное, сейчас редко используемое и труднопроизносимое даже для меня, поэтому все, кроме Фатимы, звали ее Марианной.

Я изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, а Хамид говорил и говорил. Видно, у него наболело на душе, он просто больше не мог молчать.

…Сестры придумали такой план. Когда глава фонда в очередной раз оставит кольцо на умывальнике, Лариса не вернет его, а Зуева, как обычно, забыв об украшении, уедет домой. Но просто украсть собственность владельца фонда нельзя — хоть Нина Феликсовна и твердит, что никогда не надо вмешивать в дела фонда полицию, лишившись перстенька стоимостью в несколько миллионов, она может поднять шум, и начнется расследование. Значит, нужно сделать так, чтобы в воровстве обвинили кого угодно, только не их с Мишей.