«Вот приближается торжественный день для христиан, день Пасхи Христовой. Народ, угнетенный, убитый, следовательно, особенно настроенный к благочестию, собирается из различных мест к православной церкви, может быть, единственной в далеком расстоянии. Прежде всего он не может войти в церковь до заката солнца. Ключи от церкви у жида, а у него еще шабаш. Затем торг с ним о плате за предстоящую службу, за церковную утварь. Но вот торг кончился, церковь отперта и началось величайшее христианское торжество. Однако, не пришел еще конец унижений несчастного народа. Едва успел он помолиться в церкви, едва услышал радостное „Христос Воскресе“, как его благочестивое настроение омрачилось новою гнусною сценою. Еврей тут же в церкви торгуется и собирает плату за освящение пасхи. Кто в состоянии изобразить, что происходило тогда в душе этого народа, которому приходилось видеть такое странное сопоставление жидов его времени с жидами времен Спасителя…»

Положение русских православных в Малороссии ухудшилось особенно со времени присоединения левосторонней Украины и Запорожья к России. Поляки как бы мстили за то, что часть быдла ускользнула из их рук. Особенно тяжело было положение галичан. Так в 1700 г. Львовский епископ Шумильский дал присягу на присоединение к Риму за себя и за свою паству, — после чего начали насильственно отбирать церкви у православных, принуждая их к принятию унии. Тоже было в Виннице и других местах. В 1717 г. дела пошло дальше. Высказано было предположение об уничтожении не только православия, но и унии, дабы все подданные польской короны были единой католической веры — нравственное издевательство дошло до того, что высказан был план канонизировать живодера Иосафата Кунцевича. Русским оставалось одно — предложить канонизировать Мелхиседека, Значко-Яворского, Железняка и Гонту, на что последние имели гораздо больше прав, чем Кунцевич, ибо последний был насильник, а Железняк и Гонта защитники…

Вскоре и Белоруссия подверглась тому же гнету, что и Малороссия. В 1760-х годах в Белоруссию пущен был целый отряд доминиканцев под предводительством иезуита Зарембы и фанатика Осмочинского.

К счастью пришел конец Польше. Она была разделена.

В деле спасения русской нации под игом польско-жидовским, братства сыграли весьма важную роль. Прежде всего они важны были в религиозном отношении. Братства почти всегда стояли в связи с епископией, монастырями и церковью.

Братства объединяли верующих во единое целое и таким образом составляли объединенную силу, сломить и преодолеть которую не могли ни короли, ни правительство, ни господствующий народ, несмотря на самые грубые, жестокия и бесчеловечные насильственные меры. Братства следили и блюли за чистотою веры православной и ограждали церковь от лукавого иезуитского засилия путем хитрых, как бы невинных новшеств. Братства заботились о состоянии монастырей, благолепии храмов Божиих, церковной утвари и богослужебных книгах. Братства являлись защитниками веры православной против гонителей, как мерами юридическими, так и мерами военной силы, — особенно с тех пор как в братства вошли козаки и запорожцы.

Братства являлись очагом благочиния и просвещения. Они держали коллегиум, семинарии и всевозможные училища. Они держали типографии, переводили и составляли книги, печатали и распространяли книги. Братства давали учителей, проповедников и ревнителей просвещения.

Несмотря на необыкновенно тяжелое подъяремное состояние, просвещение на Украйне стояло несравненно выше, чем в Московской Руси.

Братства являлись центром хозяйственным. Сюда стекались пожертвования имущественные и денежные. Здесь велись хозяйственные дела. Отсюда шли различные денежные пособия бедным, сирым, убогим, несчастным, темным, больным, заключенным, плененным и находящимся в бегах. Несмотря на непрерывные, беспощадные и бесстыдные грабежи и правительства, и шляхты и униатского духовенства, братства везде находили поддержку у своих братчиков и в большинстве не оскудевали в своих добрых делах.

Братства нередко служили пристанищем для людей бежавших от ига, ярма и тяжкой жестокой неволи и не чуждались поддержки людей, идущих на месть общему врагу.

В братствах братчики находили себе правильный суд и поддержку при судьбище с исконными своими врагами.

Братства были — душа русской нации. Это поистине была древняя Христова Церковь, восстановить которую ныне было бы величайшим благом для нашей свободной России, при нынешней ожесточенной борьбе её с озверевшими и онаглевшими инородцами[26].

Польша, решившая господствовать и властвовать над Малороссией, Белоруссией и Литвой, имевшая у себя белых негров в виде рабов и ленившаяся даже управлять этими рабами лично, а пригласившая для сего жидов, — Польша гибла сама в себе. Это был гроб позапленный. Это было дерево с гнилою сердцевиною. Сама по себе, как государство, она не могла существовать и потому соседния государства решили разделить ее на части и каждому из соседей взять ближайшую часть. Таких разделов совершилось три: первый раздел вь 1772 г., — второй раздел в 1793 г. и третий — в 1795 г.

По первому разделу Россия присоединяла воеводства Лифляндское, Полоцкое, за исключением небольшой части его на берегу Двины, Витебское без Оршанского повета, Мстиславское и часть Минского.

Россия ничего не взяла себе от Польши, или только ничтожную часть. К России были присоединены те части, которые были искони русскими и в этом смысле они воссоединены с своею матерью. Так присоединена была часть Малороссии, Белоруссия и Литва. Мало того. Даже Малороссия не вся была воссоединена. Только в 1815 г. Холмщина вновь стала родною русскою. А Галичина и Угорщина и до ныне вне России и плачутся под польским, жидовским и мазепинским игами…

Замечательно. Ныне Галичина и Угорщина плачутся под игом, между прочим, своих братьев мазепинцев. Что такое мазепинцы? Русские, малороссы, исповедующие основные начала гетмана Мазепы. Какое основное начало было у гетмана Мазепы? Измена родине, — измена России. Мазепинцы — изменники России, изменники всему родному, рабы и прислужники поляков и жидов… Пусть же они и остаются такими. Обойдемся и без них.

* * *

Какова же была судьба русских областей, воссоединившихся с Россией? Малороссия — осталась Малороссией. Разумеется, русская администрация усиленно старалась превратить ее в Россию, но это было и излишне и бесполезно. Малороссия была, есть и будет Россией, — а что её народ выглядит несколько иначе, чем великорусский, что они смуглее, чем великороссы, то этого предписанием не изменишь. Ярославцы и Петербуржцы тоже разнятся между собою, — но это не мешает им быть русскими и никто не думает из них о сепаратизме. Так и Малороссия никогда не думала и никогда не подумает