— Ну, главной ошибкой Герберта было то, что он соблазнил дочь своего друга, — холодно произнесла Кайла. — Но если ты уверена… знаешь, прежде, чем вводить его в семью, хорошо подумай, сестренка. Герберт… он пугает меня в статусе главы рода, если честно.

— Герберт никогда не получит этот статус, мы обе это знаем, — ответила я. — Он не нашего уровня. Но я хочу попробовать. Мне двадцать три, и сильнее чувства я еще не испытывала. Я не говорю, что он идеален, я просто…

— Кортни…

— А?

Кайла держала в руках сложенный вдвое листок, в котором я сразу же узнала записку. Я выхватила послание из рук сестры и с замиранием сердца прочитала.

«До цели остался один шаг. Вопрос, кто из нас является целью».

— Это было у меня в кармане. О, Богиня, он ко мне прикасался! Я должна вымыться!

— Это она. Джейк сказал, с ним говорила женщина.

— Нас преследует неадекватная баба? — Кайла закатила глаза. — Что ж, этого следовало ожидать. Я не удивлюсь, если Хейвен на пару со своим дружком-детективом инсценировала свою смерть. Ты подумай, ему ведь ничего не стоило увезти Ким. Он мог и скрыть живую Хейвен. Тогда хотя бы есть мотив.

— Их двое, — уверенно произнесла я, подходя к окну.

На Хейзенвилль уже опустилась ночь. В темноте сада, среди пугающих деревьев, мне то и дело чудилась фигура в плаще. Я почти перестала различать плоды воображения и реальность. На миг мне даже показалось, что я вот-вот узнаю человека, скрывающегося за маской. Но все пропало, и я вернулась в кресло.

— Их двое. Действуют или против друг друга, или просто играют. Слишком противоречивы события. И… так, лежи, мне надо кое-что проверить.

Разумеется, Кайла не послушалась. Пошатываясь, сестра побрела за мной в комнату, где я проверила ящик стола, всегда закрытый на ключ. Там я хранила дневник Кристалл.

— И что пропало? — как-то даже неудивленно поинтересовалась Кайла.

— Дневник. В шкатулке с подарками Кристалл спрятала свой дневник, там было двойное дно.

— А что в дневнике? Намек на личность нашей подруги?

— Нет, обычные переживания нелюбимой жены, играющей роль статусной вещи. Она закончила его вести за пару месяцев до начала болезни отца. Наверное, потом стало не до мемуаров. Не знаю, зачем его было прятать. Я прочитала весь, от корки до корки, искала шифры, невидимые чернила, заклинания. Ничего.

— Но зачем-то он понравился той, что организовала мне приятные часы беспамятства. Зачем?

— Не знаю. Но…

Я нагнулась, приподняла ковер и отодвинула несколько фальшивых досок. Книжечка была на месте, точно такая же, какую я нашла в шкатулке. Вернее, это и была она. Достаточно вспомнить, как мы оставили документы о сделке с Белами, чтобы раз и навсегда усвоить урок: хочешь что-то сохранить — прячь как следует.

— Оригинал?

— Ага. — Я кивнула. — На всякий случай сохранила. Попробуешь найти то, что ищет аноним? Только ляг, пожалуйста. Если у тебя сотрясение, надо отдыхать. Идем в гостиную.

Кайла странно искала в дневнике тайные знаки. Вместо того чтобы читать содержимое, она ногтем ковыряла обложку. Я смотрела на ее бесплодные попытки распотрошить дневник, наверное, минут десять, а потом не выдержала и спросила:

— Что ты делаешь?

— Ким так прятала записки от Тая. Делала двойную обложку, внутри прятала тонкий листочек. Кристалл как-то увидела. Ким до смерти перепугалась, что она сдаст их с Таем отцу, но Кристалл никому так и не рассказала.

Кайла вдруг откинулась на подушки с тяжелым вздохом, потеряв к дневнику всяческий интерес. Я уж было испугалась, что травма начала себя проявлять. Бывали случаи, когда внешне повреждения казались незначительными, а вот последствия…

— Она нас любила, — глухо произнесла Кайла. — А мы ее нет.

— Она была просто хорошим человеком и выполняла обещание, данное отцу. Мы не любили ее, потому что верили, что, если бы не Кристалл, нас папа любил бы чуть больше. Это была иллюзия, и Кристалл все понимала.

Я забрала у сестры дневник и принялась ковырять обложку сама. Не то чтобы я верила, что взрослая женщина прятала что-то в глупом дневнике, скрупулезно подклеивая странички. Но чем-то надо было себя занять. По моим ощущениям, прошло столько времени, что за Герберта и девочек уже можно было начать волноваться. Но часы насмешливо показывали, как я ошибалась.

И когда обложка аккуратно разделилась на две части, я поначалу не поняла, что случилось. Лишь удивилась огромным глазам Кайлы и перевела взгляд на блокнот.

Меж двух половинок обложки был зажат тоненький квадратный листок. Он весь был исписан мелким почерком мачехи.

— Что там? — Нетерпеливая Кайла закусила губу.

— Заметка Кристалл. Я не понимаю…

Когда я дочитала, поняла, что мир вращается слишком быстро. Пришлось схватиться за подлокотник, чтобы унять головокружение и подступающую тошноту.

— Она считала, что папу убили. Она нашла следы зелья… не пишет названия и состава, но по действию оно как раз похоже на течение болезни, и обнаружить его крайне сложно.

— Не могу поверить, — прошептала Кайла. — Кто? Зелье — не отравленный нож и не удар по голове камнем. Это нужно быть постоянно рядом, знать, что он есть, улучить момент. Кто, Кортни, кто имел такую близость к нашей семье и почему, убив отца, он не остановится?

Я поднялась, бросив блокнот на стол. Но успев перед этим незаметно спрятать листок в рукав, чтобы Кайла не смогла прочитать. Ей нельзя выходить из дома, а информация, так надежно и в то же время наивно спрятанная Кристалл, не позволит ей остаться.

— Я должна кое с кем встретиться. Будь дома, ладно? Если вернется Герберт, хочу, чтобы ты сказала, куда я пошла.

— А куда ты пошла? Кортни, ты сумасшедшая? Там ночь! И разгуливает какая-то психопатка, жаждущая нас прикончить!

— Я должна сообщить страже, — с трудом выдавила я, отчаянно надеясь, что Кайла не распознает ложь. — Мы обе знаем, что об уликах следует сообщать сразу же. И Герберт нас поддержит. Отдыхай и ничего не бойся. Наша анонимная вредительница далеко.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Я скоро.

Кайла в безопасности. Правда, Герберта она вряд ли дождется.

Разумеется, я не собиралась идти к страже.

Просто я теперь совершенно четко знала, кто стоит за всеми событиями.

* * *

Ночью на единственном кладбище в Хейзенвилле пусто и темно. На удивление, оно не охраняется, так что любой может войти и пройтись по узким тропинкам меж рядами могил. Дальше, вдоль аллеи погибших в восстании, к фамильным склепам самой богатой части города.

Я увидела склеп, принадлежащий семье Кордеро, еще издалека. Мои шаги, хоть я и старалась ступать бесшумно, эхом проносились над кладбищем. Меня трясло наполовину от пронизывающего осеннего холода, наполовину от нервного напряжения. Нервы были натянуты, как струна. И я всерьез боялась, что организм сегодня таки не выдержит. Шок от посещения лечебницы, страх за Герберта, секс, страх за Кайлу, шокирующая догадка и эта ночная прогулка — дело плохо. Долго я не продержусь.