Крышка не сдвинулась ни на миллиметр. С таким же успехом я могла попытаться сдвинуть стену.

— Герберт, — позвала я, — он заперт.

Он отодвинул меня в сторону, примериваясь для удара, но потом, видимо, нам одновременно пришло в голову, что внутри может быть Диналия. И если сорвать крышку каким-нибудь заклятием, девочка пострадает.

— Над замком явно колдовали. Надо вскрыть и срочно.

С этим не согласиться я не могла. Сколько времени есть у человека, запертого в практически герметичном ящике? Диналия хрупкая, но наверняка до смерти перепуганная. А значит, не больше часа. Они с Ким ушли так давно, что я боялась даже не опоздать, а узнать, что Диналия была мертва, еще когда мы с Гербертом были у озера.

В уголке мастера валялись какие-то инструменты, из которых Герберт вытащил несколько железных палок. Удары, казалось, слышались по всему кладбищу. Я поежилась, представив, каково Диналии внутри. После четвертого удара замок отвалился и со звоном покатился по полу. Одним движением Герберт отодвинул крышку и замысловато выругался.

— У нас общие воспоминания, — прочитала я записку, оставленную Ким в гробу, — а теперь еще и общий секрет.

Обычно она писала записки на одной стороне листка, но теперь ажурные буквы украшали и его заднюю поверхность.

— А лучший способ сохранить секрет — умереть.

Я перевела взгляд на Герберта, который был явно бледнее обычного.

— Прости. — Я опустила голову. — Это была ошибка. Я не знаю, где Диналия. И вряд ли узнаю. Ким слишком хорошо знает всех нас, она предугадывает мысли наперед.

— Пошли в дом, где они были. Мы ведь маги, и куда более сильные, чем Ким. Она оставила следы, мы ее найдем.

— Не успеете. — Спокойный мелодичный голос Ким прокатился по помещению. — Я ведь говорила. Эта задача не имеет решения. Но ты пыталась, и я это ценю. К сожалению, у нас слишком мало времени. Скоро рассвет… я хочу вернуться домой, Кайла наверняка волнуется.

— Кайла не такая уж и дура, как ты считаешь, — сказала я. — Она догадается чуть позже, чем я. Но догадается.

— Вовсе нет, — улыбнулась Ким. — Вы подали мне отличную идею. Знаете, как все было? Мы с Диналией отправились к ней. Просто пошушукаться о девичьем, обсудить последние новости и съесть что-то вкусное. Взрослых не было дома, а бар брата Диналии был открыт. Мы всего лишь выпили вина. И всю ночь крепко спали. В то время как ты, Кортни, обнаружила что-то очень важное и отправилась за ним к кладбищу. Наверное, ты хотела помочь Герберту скрыть труп детектива, который вы спрятали не слишком надежно. В процессе между вами возникла ссора, и Герберт тебя убил. Какая жалость… впрочем, этот поверенный давно вызывал подозрения. Ничего удивительного.

Я криво усмехнулась, чувствуя, как леденеют руки.

— Смотрю, быстро у тебя прошла любовь.

— Всегда приходится чем-то жертвовать. Я не могу выносить этого Герберта. Он уже не тот мужчина, который был мечтой юной девочки. Я запомню его другим… тебя, Кортни, я даже не стану вспоминать.

Я не успела среагировать, в руке Ким появился мой револьвер. Оглушительный выстрел лишил меня на несколько секунд слуха, а сильный толчок отбросил в сторону. Я ударилась об угол гроба с такой силой, что в глазах потемнело. Голова закружилась так сильно, я не выдержала и застонала. Последнее, что я видела перед тем, как отключиться, был Герберт, на белоснежной рубашке которого расплывалось кроваво-красное пятно.

* * *

— Тук-тук, за окном тихо плачет навь. Старый дом, старый дом…

Окончание жутковатой песенки потонуло в какофонии звуков, обрушившихся внезапно. Громче всего я слышала собственное дыхание. И шорох одежды. Голос Ким словно раздавался из соседней комнаты.

Я открыла глаза, но ничего, кроме темноты, не увидела. Дрожащей рукой коснулась стен, ощупала все свое вместилище и с ужасом поняла, что нахожусь в каменном саркофаге. Приступ паники был жестко подавлен. Рыдания и метания не помогут, особенно в присутствии Ким.

— Слышишь меня, Кортни? У тебя еще не кончился воздух? Молчишь? Правильно молчишь, слова еще пригодятся. Скажи, Кортни, где записи Кристалл? Куда ты их спрятала, сестренка?

— Размечталась, — прохрипела я и закашлялась.

— Что-что? Не слышу, говори громче! Кортни, скажи, где записи, и я тебя выпущу.

Она думала, я поверю?

— Кортни, ну что ты как маленький ребенок, в самом деле? Из нас я младшая. Подумай, чем ты рискуешь. Герберт мертв, Кайла в доме совсем одна, Диналия, ничего не подозревая, пьяная спит дома. Зачем тебе упрямиться?

Я уперлась ладонями и ногами в крышку и что было силы надавила. Мне даже показалось, что удалось на пару сантиметров приподнять крышку, но силы быстро меня покинули. Ким звонко засмеялась.

— Не получится, — сообщили мне. — Я тут сверху сижу. Слушай, я все равно их найду, только тебе будет уже все равно. Воздух у тебя кончится быстро, а в этот саркофаг никто даже не заглянет. Тут, кстати, папа рядом, передает тебе привет. Пришлось его вытащить, а то вам вдвоем места там совсем не осталось. Да, дорогая, мне жаль, что так вышло с Гербертом. Ты его любила, я знаю. Тебя утешит то, что он защищал тебя?

Я почувствовала, как спазм лишил возможности говорить, но только стиснула зубы и предприняла вторую попытку поднять крышку.

— Упорная. Тоже, кстати, качество папочки. Он продержался дольше, чем я думала. Кортни, на что ты надеешься? Скажи, где записи Кристалл, и я тебя отпущу. У меня есть куча денег, я просто уеду — и забудем, что мы сестры. Пойдет?

— Не пойдет! — не выдержала и рявкнула я.

На этот раз я не толкала крышку, а сдвигала в сторону. Собрав остатки сил и магии, я сосредоточилась на одном усилии и сдвинула крышку. Образовавшийся зазор был достаточным, чтобы я вылезла. Ким сидела на саркофаге, поэтому, когда я сдвинула крышку, девушка упала. Я без раздумий ударила ее ногой по лицу, отчего Ким вскрикнула и упала навзничь, но быстро поднялась, пока я выбиралась.

Сестра бросилась ко мне, от удара о стену я потеряла способность дышать. Я ударила Ким в солнечное сплетение, затем еще и еще. Она не сдавалась, поняв, что терять уже нечего. Какой-то части меня вдруг стало страшно: я запросто могла ее убить!

Ким снова бросилась ко мне, доставая револьвер, но к этому я была готова. Перехватила ее руку, сжала что было сил и вывернула. Ким пронзительно закричала, роняя оружие. Однако боль или ярость не затуманили ее разум. Ногой сестра отбросила револьвер как можно дальше, не давая мне преимущества. Удар в живот отбросил меня назад.

От приступа головокружения я едва не упала. Пришлось схватиться за стену, чтобы как-то успокоить взбунтовавшуюся голову. Ким вскочила, сделав молниеносный выпад, блеснула сталь, и острое лезвие полоснуло меня по животу, оставив глубокую кровоточащую царапину. Я зашипела от боли, отшатнувшись от сестры, а та примерилась ко второму удару.