– Боги создали все в равновесии. На каждую имеющуюся силу всегда найдется противодействующая сила. Как, например, это обстоит с темными и светлыми кидхами.

– Это я и так знаю.

– Но силы эти, строго говоря, не могут существовать одновременно в одном месте. Огонь и вода, день и ночь, свет и тени, жизнь и смерть… Если же они все-таки встречаются, две противоположные энергии начинают стремиться к балансу, дабы восстановить нарушенное равновесие. И это может привести к более или менее серьезным последствиям. Многие из них даже не сразу ощущаются, поскольку это связано, например, с разрывом завесы в междумирье, – он указал на окно. – Другие же проявляются значительно отчетливее.

Я недоверчиво уставилась на него.

– Так вы хотите сказать, что…

– …наша встреча является причиной этой метели.

Если бы он прямо сейчас ударил меня по лицу, я и то не была бы так потрясена.

– Но я же только наполовину кидх. Да и вообще противодействующая сила тьме вакаров – это свет андиллиона.

– Вакары лишь один из немногих темных народов. Вероятно, самый могущественный, но суть их натуры вовсе не тени, а смерть, – пояснил он. – И ни один народ не воплощает жизнь так явно, как ониды. Разрази меня гром прямо на этом месте, но меня ничуть не удивит, если через девять лун на свет появится множество детей, зачатых в эту метель. Из-за одного только твоего присутствия здесь плодовитость людей в этой ночлежке стремительно растет.

Я была в полнейшем недоумении, и Арезандер в третий раз неодобрительно покачал головой.

– Это прямо-таки возмутительно, что ты всего этого о себе не знала.

– Соглашусь, – сердито парировала я. – А кто в этом виноват? – сложно узнавать что-то о народе, который был полностью истреблен.

Лицо Арезандера помрачнело. Он резко поднялся, как бы давая понять, что время вопросов закончилось. Но нельзя же было выложить такую ужасную правду и после этого равнодушно перейти к привычным делам.

– Я просто не понимаю, – вырвалось у меня. – Противоположные существа постоянно встречаются, и подобных метелей не возникает.

Я довольно часто видела вместе Усмирителей Огня и Водяных. Или светлый народ Борх рядом с Прячущимися в тени.

– Да, Син, – вздохнул Арезандер, завязывая волосы. – Не возникает, именно потому что такие встречи происходят постоянно. Энергия просто не успевает накопиться. Да и кто заметит недолгую грозу или несколько случайных порывов ветра, или, например, крошечную трещину в завесе? Но вот онидов я уже полвека не встречал. Неважно, что ты наполовину человек, в тебе есть энергия твоего народа. Ты, по сути, ее единственный мощный источник.

У меня в груди все сжалось, как будто на меня внезапно навалилась вся тяжесть этого мира.

– Часто ты видела над Вальбетом сияющее голубое небо? – спросил он меня, хотя и так уже знал ответ. – Особенно у ворот, которые охраняют вакары.

Не видела еще никогда.

Так что же, это из-за меня такая непогода всегда разражалась?!

– Но прежде ничего подобного…

Я не могла дальше говорить, поэтому просто махнула рукой в сторону окна.

Арезандер кивнул и посмотрел на меня неожиданно нежно.

– Я ведь тоже не совсем обычный вакар, Син. Я Сир сиров, темнейший из всех Темных охотников. Я владею Пламенем Железных Теней и Сердцем Ночи. В моих жилах течет вся магия тьмы и сама сущность смерти. Как ты думаешь, что произойдет, если кто-то вроде меня встретит кого-то вроде тебя?

Да хранят нас все боги! Сейчас последний кусочек головоломки занял свое место, и я увидела картинку целиком. Пугающую. Впечатляющую. Жуткую. Там, снаружи, замерзали люди, звери, погибал урожай… и все из-за нас. От отчаяния и ощущения вины на глаза навернулись горячие слезы.

– Значит, поэтому Макиз хотел, чтобы вы убили меня, – прохрипела я.

– Ты тут не виновата, – вздохнул Арезандер, одергивая рубашку. – Ты же ничего обо всем этом не знала. Вот если бы я раньше догадался, что к чему.

А сейчас было уже слишком поздно, потому что мы были заперты тут. Значит, один из нас должен был умереть. И даже я понимала, что жертвой должен был стать не Сир сиров.

– Позвольте мне уйти.

Арезандер мрачно покачал головой.

– Ты замерзнешь.

– Зато и метель прекратится.

– Ты мне очень полезна, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – И прежде чем ты продолжишь строить планы героического самопожертвования, нам нужно успеть кое-что сделать, и метель нам в этом очень даже поможет. Или ты хочешь взять на себя ответственность за то, что такое опасное существо, как Эхо крови, будет разгуливать на свободе? К тому же есть еще одна проблема – мятежники. Сейчас мы можем пресечь любые их контакты, но если наружу просочится информация, что мы вышли на их след, они тут же изменят свои планы, и во время их следующего нападения снова пострадают невинные.

К сожалению, звучало это очень логично и убедительно.

И все же принять это было сложно. Я вскочила с кровати и встала перед Арезандером. Он должен был понять, сколько людей страдает сейчас от холода и снега.

– А мы не можем как-то сдержать метель?

По его лицу медленно расползлась лукавая улыбка.

– Конечно, можем. Пара поцелуев как минимум сможет предотвратить выпадение большого количества снега.

– ЧТО?!

Он пожал плечами.

– Эти энергии можно подавить более приятным способом, нежели жертвовать своей жизнью.

В качестве доказательства он погладил меня по щеке. Тут же вспыхнула крошечная искорка, и распространилось много тепла.

И вдруг осознание больно обожгло меня…

– Так вот почему вы меня вчера поцеловали!

Арезандер небрежно подхватил свой сюртук.

– Всего лишь приятный бонус к тому, что я хотел сделать все это время, – озорно признался он. – К тому же… я ведь обещал Ривену, что ему не придется тонуть в снегу во время предстоящей вахты снаружи.

Медленно, но неотвратимо я осознавала, какой же я была идиоткой. Ярость закипела в моих венах, и я начала дрожать, потому что я едва могла удерживать ее под контролем.

Раз…

Этот поцелуй был всего лишь расчетливым ходом!

Два…

А что бы случилось, если бы мы занялись любовью?

Три…

О боги! Ривен с самого начала на это намекал, говоря об окончании метели! Чуть-чуть развлечься, небольшая такая интрижка, и никому больше не придется «отмораживать задницу».

Четыре…

– Не беспокойся, это не является условием нашего соглашения и не станет им, – заметил Арезандер, пренебрежительно взглянув на меня. Он уже почти был одет. Только пояса для оружия не хватало. – Тебе не придется соглашаться на интимную близость в обмен на мое помилование. Если же ты сама решишь отдаться мне, пусть это будет добровольно и исключительно для твоего удовольствия.

Я так и замерла.

Это были мои слова.

Но Арезандеру я их не говорила.

– Вы следили за мной?

Он самодовольно закатил глаза.

– В этом не было необходимости. Инк сообщает мне обо всем, что видела и слышала, когда я прошу об этом.

Ну хватит с меня! Ярость выплеснулась