По необъяснимой причине тростниковая крыша Сунтур-Уаси не загорелась. Зажигательный снаряд приземлился на его крышу. Педро Писарро сказал, что и он, и многие другие своими глазами видели, как это случилось: крыша начала гореть, а затем потухла. Титу Куси утверждал, что испанцы разместили на крыше негров, чтобы гасить огонь. Но другим испанцам это показалось чудом, и к концу века таковым этот эпизод и стал считаться. Писатель XVII века Фернандо Монтесинос писал, что появилась Дева Мария в голубом плаще и погасила пламя белыми покрывалами, в то время как святой Михаил, находившийся рядом с ней, бился с бесами. Эта чудотворная сцена стала излюбленной темой картин и скульптурных изображений на религиозные темы, а в память об этом необыкновенном спасении была построена церковь Триумфо.

Испанцы уже начали отчаиваться. Даже сын Манко Титу Куси почувствовал некоторую жалость к завоевателям: «В глубине души они боялись, что настали последние дни их жизни. У них не было надежды на спасение ниоткуда, и они не знали, что им делать». «Испанцы были чрезвычайно напуганы, потому что индейцев было так много, а их так мало». «После шести дней таких активных действий и опасностей враг захватил почти весь город. Испанцы теперь удерживали только главную площадь и несколько домов вокруг нее. Многие простые испанцы проявляли признаки усталости. Они советовали Эрнандо Писарро покинуть город и поискать какой-нибудь путь к спасению их жизней». Измотанные защитники часто совещались друг с другом. Предлагался отчаянный план: прорвать окружение и достичь побережья, двигаясь на юг к Арекипе. Другие считали, что им следует попытаться выжить, оставаясь в Хатун-Канче, куда вел один только вход. Но командиры решили, что единственный выход для них — оказывать сопротивление, и если надо — умереть в бою.

В суматохе уличных боев инки были находчивы и изобретательны. Они разработали разнообразную тактику сдерживания и изматывания своего ужасного противника; но они не обладали оружием, которое могло убить конного, закованного в латы испанца. Группы индейцев занимались рытьем каналов для направления вод рек, протекающих через Куско, на поля вокруг города, чтобы лошади скользили и увязали в образовавшейся топи. Другие индейцы рыли рвы и небольшие ямки, чтобы лошади спотыкались, если их всадники отважатся двинуться через сельскохозяйственные террасы. Продвинувшись вперед в город, осаждающие укрепили там свое положение, воздвигнув на улицах баррикады из ивовых плетней. В них были маленькие бреши, через которые юркие воины могли выдвинуться для атаки. Эрнандо Писарро решил, что эти баррикады надо уничтожить. Педро дель Барко, Диего Мендес и Франсиско де Вильякастин возглавили отряд испанских пехотинцев и 50 союзных воинов-каньяри, который ночью напал на баррикады. Кавалеристы прикрывали их с флангов, пока они работали, но инки продолжали вести заградительный огонь с соседних крыш.

Когда во время первого большого пожара в Куско крыши домов сгорели, ровные наверху стены обнажились. Индейцы обнаружили, что они могут бегать вдоль стен поверху, недосягаемые для атакующих внизу всадников. Педро Писарро вспоминал эпизод, когда Алонсо де Торо вел за собой по улице группу кавалеристов по направлению к крепости. Индейцы открыли по ним огонь, засыпав их камнями и саманными кирпичами. Некоторые испанцы попадали со своих лошадей и оказались полузасыпаны обломками каменной кладки, опрокинутой на них индейцами. Только благодаря помощи индейцев-каньяри испанцы смогли выбраться оттуда.

С изобретательностью, порожденной отчаянием, инки разработали другое оружие против лошадей христиан. Это были «айлью», или шары: три камня привязывались к концам ламовых сухожилий, а сами сухожилия связывались между собой другими концами. Вращающиеся снаряды опутывали ноги лошадей, достигая убийственных результатов. Индейцы сваливали «с помощью этого приспособления большинство лошадей, не оставляя почти ни одной, которая могла бы участвовать в бою. Они также опутывали и всадников этими шнурами». Испанским пехотинцам приходилось подбегать и распутывать беспомощных кавалеристов, разрубая с большим трудом их крепкие путы.

Осажденные испанцы пережили и горящие крыши, и обстрел из пращей, и метательные шары, и другие метательные снаряды. Они старались противодействовать каждой новой уловке и изобретению индейцев. Наряду с уничтожением уличных баррикад отряды испанцев разрушали канавы, с помощью которых инки отводили речные потоки на поля. Другие пытались разобрать сельскохозяйственные террасы, чтобы лошади могли взобраться по ним наверх, и засыпали рвы и ловушки, вырытые атакующими. После тяжелого сражения вооруженный отряд испанских пехотинцев вновь занял укрепление Кора-Кора. В ходе другой стычки несколько кавалеристов с боем, под градом метательных снарядов, прорвались к площади на краю города, где произошло еще одно ожесточенное сражение.

Основная лавина индейских атак шла с крутых горных склонов ниже Саксауамана и далее на горный выступ, который образует центральную часть Куско. Вильяк Уму и другие командиры, руководящие осадой, поместили свой штаб внутри мощной крепости. Атакующие отсюда индейцы могли проникать в центр Куско, не пересекая опасные равнинные участки города. Эрнандо Писарро и осажденные испанцы глубоко сожалели, что им не удалось оставить гарнизон в этой крепости. Они понимали, что пока она остается в руках врага, их позиции в лишенных крыш зданиях города были непригодны для обороны. Они приняли решение любой ценой захватить Саксауаман.

Саксауаман расположен непосредственно над Куско (современные гиды уже поняли, что могут получить большие чаевые, если будут называть Саксауаман «сакси вуман», то есть «сексуальной женщиной» — искаж. англ.). Но скала над Карменкой была настолько отвесной, что для образования крепости необходимо было построить только одну стену со стороны города. Ее главные укрепления не обращены к Куско, а находятся по ту сторону скалы, где земная поверхность наклонно спускается к травянистому плато. С этой стороны вершина скалы защищена тремя массивными стенами в виде уступов. Они поднимаются одна над другой труднопреодолимыми серыми ступенями, охватывая склон как борта броненосца. Три уступа построены зигзагом, как зубья гигантской пилы. Их длина составляет 400 ярдов; на протяжении каждого уровня — не менее 22 выступающих и входящих углов. Любой, кто попытался бы взобраться на них, подставил бы под удар защитников крепости свой фланг. Правильные косые тени, отбрасываемые этими зубцами, добавляют уступам еще больше красоты. Но что делает их и в самом деле удивительными, так это качество каменной кладки и размер некоторых каменных блоков. Как и большинство подпорных стен инков, в них использована многоугольная кладка: огромные камни соединены друг с другом, образуя сложный и загадочный узор. В настоящее время три стены поднимаются почти на 50 футов, а раскопки археолога Луиса Валькарселя показали, что когда-то было видно еще 10 футов этих стен. Самые большие валуны находятся в самом нижнем уступе. Один огромный камень имеет высоту 28 футов, и подсчитано, что его вес — 361 тонна. Такие параметры делают его одним из самых больших каменных блоков, когда-либо включенных в какую-либо постройку. Все это оставляет впечатление грозной силы и спокойной непобедимости. Полные благоговейного трепета, хронисты XVI века вскоре истощили запас мощных построек в Испании, с которыми они могли сравнить крепость Саксауаман (фото 30, 32).