– Про красавицу и чудовище знаю, – подумав, сказала Матрена.

– Попрошу без намеков! Не такое уж я чудовище, да и ты… – Он протянул руку, пощупал свалявшиеся почти до состояния войлока черные толстые косы. Волосы у девчонки были хорошие, только слишком уж грязные. – Красавицу из тебя пожарным шлангом не вымоешь. Куда только принцы смотрят?

– На Ксюшу смотрят… – Похоже, теперь она собралась заплакать. Она была уже не уверена, что принц пойдет спасать ее, а не обрадуется, что лишняя невеста наконец-то исчезла с глаз долой.

– Нет, так дело не пойдет. Назначаю тебя сегодня Шехерезадницей! Будешь всю ночь сказки мне рассказывать.

Матрена хихикнула, видно, что-то слышала об историях «Тысячи и одной ночи». Демид отодвинулся подальше, прислушиваясь к звукам туннеля: что-то не давало расслабиться, чутье предупреждало об опасности. Слишком уж тихо было. А девушка начала говорить, но сказка ее начиналась все-таки очень странно:

– Жил в Москве один парень и служил он в полицейском департаменте. И однажды произошел странный случай: застрелился человек. А одна девушка с няней гуляла и это видела. Вот пришла она рассказывать, как дело было, и получилась… любовь с первого взгляда, сразу!

– С департаментом? – переспросил Демид, удивляясь тому, как девчонка уверенно выговорила сложное слово.

– С парнем! Забыла, как должность его называлась… Ну, неважно. А начальником у него кто-то новый стал, Шефом просил его называть. По-новому, и вообще на других полицейских похож не был.

Послышались шаги и какая-то возня. Звук приближался, и Демид, быстро и бесцеремонно скинув с деревянного настила Матрену, прихлопнул досками огонь. Костерок угас, накрытый сверху еще и тряпкой, немного чадил, но больше не выдавал их убежища. Где-то далеко светили фонари, слабые отблески их лучей было видно издалека. Девушка что-то пыталась сказать, мычала из-под ладони, плотно закрывшей половину ее лица.

– Тише, молчи. – Демид не шевелился и еле слышно шептал ей на ухо, чтобы только она не дергалась. – Если нас тут увидят, боюсь, даже я ничего сделать не смогу. Знаешь, передумал я… Раз уж темно, давай лучше спать до утра.

– А сказка? – прошелестела напуганная Матрена.

– Да знаю я эту сказку, про Эраста Фандорина она, я почти все книги про него прочитал. Ложись давай, точнее, не вставай. Я только нож вот подберу… И придется меры принять, уж извини, чтобы ты не удрала. Снимай туфельки, Золушка, босиком далеко не уйдешь.

Девушка почувствовала, как Демид стащил с нее ботинки и крепко связал ей ноги, а она в этот момент думала: «Пока вроде все идет правильно. А если и дальше так будет, то когда я проснусь, меня уже придет спасать Стас». Разбойник устроился рядом, она слышала, как близко в темноте глухо стукнул об пол его пистолет. Демид еще раз ощупал веревку, проверяя, не сможет ли пленница освободиться и сбежать. Матрена дернулась, почувствовав его руку на таких местах, за которые только разбойники и щупают!

– Да тише ты, сами отрастили хвостов… Проверить же надо. На всякий случай.

В туннеле было неспокойно – все время слышались какие-то звуки, шорохи. Словно люди – а может, и не люди – постоянно сновали туда-обратно. Люди-то как раз беспокоили Демида больше всего – он не слишком верил в сказки о Черном машинисте. И все же в какой-то момент он, видимо, отключился. А пробуждение было крайне неприятным, потому что он обнаружил, что руки и ноги у него связаны. Рядом кто-то возился. Мелькнула мысль о бандитах. Демид лежал тихо, не подавая виду, что проснулся – надо было сначала оценить ситуацию.

– Все, – сказал в темноте незнакомый, низкий, глуховатый голос, по ощущениям – женский. – Сейчас я разберусь с этим и провожу тебя на «Таганку».

– Не надо с ним разбираться, – прохныкала Матрена. – Он – добрый волшебник. Он меня кормил, ничего плохого не сделал.

– Дура! Да ты знаешь, куда он тебя тащил? На «Китай-город», в бордель, чтобы продать. Знаешь, сколько я таких насмотрелась?

– И в мыслях такого не было! – решился наконец подать голос Демид. – За такой подарочек меня сутенеры по головке не погладили бы – она им весь бордель распугает своими глупостями.

– Видала я таких, как ты. Сейчас ты смирный – пока связанный. А будь у тебя в руках оружие – по-другому бы запел.

– А можно мне последнее желание? – Демид не терял присутствия духа, гадая про себя, на кого же он нарвался. – Можно фонарик включить? Хочу, так сказать, посмотреть в лицо собственной смерти.

– Не умирай, – взвыла Матрена. – Кто же тогда спасет принцессу, когда наступит час?

– Чтоб тебя прикончить, мне света не требуется – ну да ладно.

Вспыхнул фонарик. Но он больше слепил глаза, чем освещал происходящее. Все же Демид различил, что рядом сидит девушка в костюме цвета хаки. Русые волосы ее были коротко и неровно подстрижены, целиком закрывая одно ухо. На руках – обрезанные перчатки. И, что совсем не понравилось Демиду, в одной руке она сжимала нож.

– Зачем же так сразу, – поинтересовался Демид, чувствуя противную дрожь в связанных ногах. – Да и нехорошо – на безоружного с ножом.

Девушка засмеялась:

– Сказочки свои оставь для этой блаженной. Будь ты на моем месте, ты рассуждал бы иначе.

– Но за что ты так взъелась на меня? Девушке я не сделал ничего плохого. Сам собирался отвести ее обратно.

– Зачем тогда со станции унес тайком? Я давно за тобой наблюдаю.

– Ошибочка вышла, – смущенно хмыкнул Демид. – Да ведь я ей ничего плохого не сделал.

– Отпусти нас, храбрая девушка-воин, – взмолилась Матрена. – Кажется мне – что-то с моими друзьями стряслось плохое, помощь моя им нужна. Если ты убьешь волшебника, некому будет нас спасти.

Неизвестная вздохнула:

– Ладно, блаженная, не трону я твоего волшебника – если он и впрямь на «Таганку» тебя вернет. А я уж прослежу, чтоб так оно и было. И если что не так… – Она сделала движение ножом. Демид вздрогнул, но она просто разрезала связывающие его руки веревки. Еще секунда – освободила ноги. Он с трудом поднялся, кряхтя и разминая руки – сырость давала о себе знать.

– Все, все, уходим.

– И не вздумай свернуть не туда. – Девушка пристально смотрела на него. – Обидишь эту блаженную – я тебя везде найду.

– Ее обидишь, пожалуй, – хмыкнул Демид. – Ну что, пошли, что ли, – кивнул он Матрене. Ему предстояло еще придумать, как объяснить эту историю друзьям Матрены. Вернее, как заставить Матрену объяснить свое исчезновение друзьям – сам Демид предпочел бы держаться в тени. И как теперь выкрасть Ксению, если по туннелям здесь бродят такие вот народные мстительницы.

На станции Демид поспешил отделаться от Матрены и принялся наблюдать за ней издали. Та сунулась было в ночлежку, но довольно быстро выскочила назад и принялась бегать по станции с криками: «Ксюша»! Она то и дело обращалась с вопросами к встречным, но те только посмеивались.