Я открыла дверь и вышла навстречу Темнару, давая ему понять, что впускать чужаков в наше с командором гнездышко не планирую. Парень невесело улыбнулся. Слегка помялся, теребя браслет-компьютер, стилизованный под аутентичное бронзовое украшение. Вдруг вскинул на меня бирюзовые глаза, выпятил упрямый подбородок и выпалил:

— Веллада. Простите, что лезу не в свое дело. Но если вы отправляетесь вместе с Мельником на Рейрабу, прошу, позвольте сопровождать вас.

Я опешила, удивилась, растерялась. Вначале пламенной речи Темнара подумалось — уж не отговаривать ли явился? Но просьба поразила гораздо сильнее.

— Я понимаю, звучит странно, — пожал плечами Темнар. — Но я смогу охранять вас. Пусть вы и не принадлежите мне больше. Вернее, никогда не принадлежали… Но я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Я буду вам полезен на Рейрабе. Я отличный воин и дисциплинированный солдат. Мельнис подтвердит.

— Тогда почему вы не спросите у него самого? — поразилась я еще сильнее.

Темнар пожал плечами и признался.

— Спрашивал. Вначале командор отказался. Затем подумал и сказал, чтобы решали вы.

— То есть это он вас ко мне послал?

— Мгу. Сказал — будет так, как решите. Веллада, прошу вас. Даю слово, что больше никогда не помешаю вам с Мельнисом. Клянусь оберегать вас на планете как зеницу ока.

Я вгляделась в лицо молодого френа. Благородное, открытое, честное. Да, в нем жила состязательность с Мелом. Но разве Темнар выбрал себе такую роль? Одна особенная женщина на двоих… Одно счастье для двух мужчин. Достойных, отважных, истинных воинов.

Пауза попахивала недоверием. Моим к Темнару, и Мельниса к помощнику. Я постаралась взять себя в руки и произнесла как можно спокойней:

— Хорошо. Можете пойти с нами. Только сообщите Мелу и договаривайтесь о деталях с ним лично. Я знаю лишь собственную роль в операции.

Темнар подскочил на месте от энтузиазма.

— Вы не пожалеете, Веллада! Даю слово! — почти прокричал с придыханием и метнулся по коридору, в сторону рубки управления.

Докладывать Мелу, по всей видимости.

Я ощутила, как облегчение окутывает приятной дымкой спокойствия. Значит, решение правильное, не поспешное, не отчаянное. Интуиция эльвеи обострилась перед опасной вылазкой. Я проводила Темнара взглядом и вернулась в каюту.

Воспоминания били кнутом, кололи иглами в сердце, дергали за нервы так, что хотелось выть и зайтись слезами. Но я выдержала… Перестала отгораживаться от мыслей о Саше, вернула его в свою жизнь.

Я заставила себя не поверить, но попытаться смириться с исходом лечения сына и брата Мела. Чем бы оно ни закончилось. Отчаянная, безрассудная вера — удел слабых. Удел сильных — принять реальность и работать с ней в сторону улучшения. Я найду способ вернуть сына. По крайней мере, я уже отыскала его в этой огромной Вселенной и больше не потеряю.

Я не понимала тех, кто ждет чуда и молится на подачки судьбы. Я собиралась бороться. Сил наверняка хватит, а Мел поможет. Я больше не одна, и вместе мы все разрулим, преодолеем. С таким мужчиной мне ничего не страшно!

На этой ура-патриотической ноте, похожей на лозунг с глянца старых американских комиксов, я попыталась восстановить ощущения от нового использования дара. В прошлый раз получилось как-то вдруг и сразу, бездумно и наугад. Теперь же я собиралась выжать все до капли из обратной стороны способностей.

Тренироваться было решительно не на ком. А впрочем? Почему это не на ком?

Я же эльвея! Когда-то людей с этим даром называли заклинателями змей, гениальными дрессировщиками, говорящими с природой. И ведь никто не догадывался, что дело не в умении найти общий язык с животными, а в особенной ауре, гене, что затесался среди обычных, человеческих.

Я откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и сосредоточилась на зоопарке. Животные беспокоились. Общая тревога, пережитое во время удара силовых бомб сказались на зверях с разных планет. Одни метались в вольерах, бросаясь на невидимые стены, другие сжались клубками, готовясь защищаться, знать бы только от кого. Третьи пытались атаковать соседей.

Так… Пора почувствовать хищников. Как общую податливую массу желаний, мыслей, ощущений, переживаний… Меня начали рвать на части инстинкты. Скручивало мышцы внизу живота, желудок урчал и требовал пищи, адреналиновое бешенство ударяло в голову, паника порождала мелкую дрожь. И самым сильным, мощным ударом пришел непобедимый инстинкт выживания. Я вся напряглась, приготовилась к действиям. Каждая мышца пришла в тонус, кровь заструилась по венам быстрее, голова очистилась от посторонних мыслей. И лишь иногда вспыхивала ярость. Холодная, без примеси человеческой ненависти, напитанная мощным желанием жить, даже ценой жизни другого. Я видела, слышала и воспринимала только то, что требовалось для спасения.

Отлично. Прием налажен. Теперь избавимся от всего этого. К чему мне груз чужих переживаний? Вязкий, как зыбучий песок и тяжелый, как цементное одеяло. Надо избавляться. Я вообразила, что эмоции словно вымывает наружу мощной струей воды. Сработало сразу — легко и быстро. Отлично. Теперь окутаем вас спокойствием, дорогие зверушки, поселим в душе умиротворение.

Я постаралась наполнить животных нужными эмоциями до отказа, как сосуды водой — так чтобы лилось через край. Хищники присмирели, отстали от невидимых барьеров между вольерами, перестали ненавидеть друг друга и занялись делами насущными. Бенгальский тигр умильно вылизывался, как большой кот. Кайран — существо, похожее на земного крокодила с мехом вместо панциря, зевнул и впал в сон. Демольтис — нечто среднее между носорогом и слоном, с панцирем, хоботом и несколькими рогами на затылке принялся жевать поданный обед.

Хищники угомонились. Мелкие и крупные, пушистые и чешуйчатые, крылатые и бескрылые — абсолютно все они больше не нервничали и не испытывали агрессию. Больше того! Их соседи травоядные тоже совершенно присмирели. Туры, что еще недавно бодали невидимую стену вольера, остановились и безразлично жевали травку. Ттамы — существа, чем-то похожие на земную корову, только раз в пять больше и с дополнительным рогом на носу, неспешно обходили свою территорию. Остры — травоядные лисы с планеты кальти, выщипывали друг другу лишний подшерсток. Отлично! Все получается. Теперь осталось в точности также успокоить жителей поселения, на которое покушается правительство Союза.

Впрочем, думаю, там будет не трудней и не легче. Разумные виды не живут лишь одними инстинктами, но умеют подавлять даже самосохранение ради того, что дорого и важно. Их реакции более сложны, непредсказуемы. Зато проще рассеять переживания на позитивные дела, мысли и планы. Ведь даже беженцам нужно устраиваться на новом месте. Решать — что взять обязательно, а что бросить на уничтожение. Какие вещи пригодятся на новой колонии, а какие стоит оставить как ненужный хлам. Столько забот, чтобы забыть о главном!

Ладно, будем надеяться, получиться. На военной базе все вышло сложнее и проще. Меньше существ, но сознания их менее податливые. Подготовленные в штыки воспринимать любые воздействия чужой воли, попытку навязать ненужные мысли.