Непрерывно кланяясь, повар отправился на кухню. Послышалась милая сердцу асурская брань, зашипели камни очага. От ностальгии у Майи слезы навернулись* на глаза. Вскоре Джончег вернулся, неся две миски с дымящимися белыми червями из теста. Плеснув на червей кровавым соусом из пластиковой бутылки, он поставил миски на стол.

– Угощайтесь, госпожа Утан. И пусть мертвые завидуют нам, живым.

– Благодарю, господин Джончег. – Майя принялась есть, правда, без особой охоты. Варварскую экзотику она не понимала. – Господин Джончег, – сказала она, едва прожевав, – помните, я отправлялась сюда, чтобы найти Намсу, моего пропавшего друга? Вы снабдили меня геном-трансформерами и обещали помощь.

– О да, помню. Вы нашли его?

– Он превратился в дакини.

– Так-так…

Повар терпеть не мог дакини. Сам он принадлежал к тем личностям, что не оставляют невыполненных дел. Контрабандисты, разведчики асуров, послы – всем волей-неволей приходилось идти на поклон к господину Джончегу. Повар держал в руках нити всей неофициальной политики региона. Под его началом ходили отчаянные спиноломы, мастера отсроченной смерти, бойцы асур-фу. Деньги, корабли, оружие, геном-трансформеры. Без преувеличения можно сказать, что в ресторане «Котлета вечности» (или «Вечности котлет»?) решались судьбы доминионов.

При всем этом господин Джончег оставался всего лишь гигантом крови. До звания титана оставалось чуть-чуть, но этого «чуть-чуть» повар преодолеть не мог.

– Он стал дакини, – повторила Майя. – Клан Намсара, к которому я принадлежу, не потерпит такого позора. Беднягу Намсу надо спасать.

– Очень сожалею. Знаете, Майя, я с детства ненавижу истории о дакини. В третьем классе у меня была двойка по литературе. Кхе-кхе, да… Я не смог объяснить предпосылки дакинизма в «Истории о черной простыне».

– Но я прошу вас! Я, титан крови, смотрю на вас снизу вверх! Неужели вы никогда не любили?

Повар сделал восточное лицо, и Майя поняла, что задала неуместный вопрос. В своей жизни господин Джончег любил только деньги.

– Забирайте своего дакини, – ласково предложил он, – и убирайтесь с Лувра. Клянусь богомолом, сударыня, вы натворите столько глупостей, сколько колец в скорпионьем хвосте.

– И не подумаю.

– Да? Это интересно.

– Вот. Я добыла рецепт Паутичьего зелья. – Майя прихлопнула листок ладонью. – Господин Джончег, помогите мне сварить его и оживить дакини! У вас есть силы, у вас есть власть. Клан Намсара в долгу не останется.

– Так-так… – Веки Джончега опустились. – Вы позволите? – потянулся он к рецепту.

– Да-да, ради бабочки.

Прочитав рецепт, Джончег Силва надолго замолчал. Майя сидела ни жива ни дакини, не зная, чего ожидать.

– Паутичьи яйца добыть можно, – наконец ответил повар. – Правда, это влетит в асурьену, ну да вы дама богатая. Но вот пять головастиков… Титан крови, вы хоть понимаете, чего хотите? Похоже, нет. Да и чего ожидать от двурукой блондинки? – Майя не отреагировала, и он продолжал: – Из икры одной асури вылупляется триста-четыреста головастиков. Клянусь богомолом! Около трети рождаются с киселем в голове и одной парой рук. Им только в реакторах работать истопниками. Остальных жрут щукамбалы и кольшмары, их продают в рабство, на них охотятся бородавы.

– К чему вы клоните?

– Сейчас поймете. У людей рождается один ребенок. Реже два. Тройня – это событие. Кхе-кхе… Для нас головастики ничто, люди же с трепетом относятся к своим детенышам. Если вы похитите пятерых, вас объявят вне закона. Сражались ли вы когда-нибудь с фехтовальщиками Фронтира? Поверьте, приятного мало.

– Значит, вы отказываетесь?

– Зачем так грубо? Мне дорога шкура. Да и с людьми приятнее торговать, чем драться.

Майя вздохнула. Что ж… Придется прибегнуть к последнему средству.

– Господин Джончег, вы знаете, на какой высоте мы сейчас находимся?

– Четыреста семьдесят три метра, сударыня.

– В прошлый раз вы обмолвились, будто живете в своем ресторанчике безвылазно. Это правда?

– Конечно. Не могу же я оставить «Вечность» без присмотра. Люди – вороватая раса, хуже асуров.

Майя придвинулась:

– Но… но это немыслимо! Вы гигант крови! Вам запрещено жить выше пятнадцати метров. Я титан – и то живу в невысокой башне на острове. – Голос ее сорвался на отчаянный шепот: – Вы забрались выше, чем полагается первому кровью! Когда я поняла это, мой рассудок едва не вышел из повиновения.

Повар усмехнулся:

– Правда. Жизнь среди людей меняет. Добро, зло… что это для таких, как я? Жалкие асуришки следуют правилам. Я же, Джончег Силва, – зову крови.

– Ваше число крови – «1 000 027». Я знаю, что вы много раз пытались пересечь миллионный рубеж и стать титаном, но безуспешно.

– Ваша правда. Быть может, вы знаете почему?

– Знаю. Число крови Намсы – «999 999». Он дакини, и его число крови останется с ним навечно. А это значит, что вам никогда не стать титаном.

Господин Джончег вполголоса выругался.

…Чтобы понять его, следует представить себе систему асурских рангов. Число крови для асура – это все. Смысл жизни, предел мечтаний, любовь, кровь, розы и морозы. Это повод для хвастовства и депрессии. Все асуры недовольны своим числом крови, все мечтают его улучшить.

Каждый год на Асургаме проходит великий Фестиваль Крови. В этот день все числа смешиваются в беспорядке. Титаны, гиганты, высочайшие, рослые крови – все меняются местами, согласно своим заслугам.

Перепрыгивать числа крови нельзя. Миллион пятый кровью может стать миллион пятым, лишь последовательно побывав четвертым, третьим, вторым и так далее… Естественно, тот, кому это число принадлежало раньше, с ним расстанется, чтобы получить другое. Двух одинаковых кровью асуров существовать не может.

Дакини не участвуют в Фестивалях Крови. Может, потому их так ненавидят? По иронии судьбы Намса застыл на границе, отделяющей гигантов от титанов. Из-за него Джончег страдал все эти годы.

– Намса… Так-так, душечка, продолжай, – в глазах повара вспыхнул опасный огонек.

– Если ты не поможешь, так и сдохнешь гигантом. Это я обещаю.

Джончег подцепил пальцами испачканную в кетчупе спагеттину. Несколько движений – и она превратилась в петлю виселицы.

– А если помогу, значит, сдохну титаном… Хорошо, милая. – Он привстал со стула и закрепил петлю в абажуре настольной лампы. – На кухне у меня ребята околачиваются. Не титаны, обычные люди. Может, кликнуть их, как думаешь?.. – Он улыбнулся. – Тебя – богомолу на прокорм, дакини – в распыл. И все само решится.

Джончег прищелкнул пальцами. Майя услышала зловещее клацанье за стенкой. На стене мелькнула тень человека с коротким автоматом в руках. Что-то басовито загудело, и по груди асури скользнуло рубиновое пятнышко прицела. «Лазерная пила с рентгеновской накачкой, – сообразила Майя. – Греется секунд семь, а потом четыре минуты луч не остановить. Режет даже сталь. Неудобное оружие, но очень мощное».