Александр побледнел. Крупные капли пота покрыли его лоб.

Верный друг Гефестион немедленно уловил тревогу Александра. Подошел к царю как можно ближе, словно желая заслонить его от судьбы.

– Что это предвещает? – хрипло спросил царь.

Вперед выступил прорицатель Аристандр, лицо светилось умом и хитростью, глаза смеялись:

– Я скажу, тебе, царь! Твой город будет многообилен плодами земными и прокормит множество разных народов, нашедших в нем пристанище…

Все мгновенно повеселели…

– Я верю в твою счастливую звезду, – подбодрил друга Гефестион.

– Тебе всюду будет сопутствовать удача! – убежденно сказал Клит.

Александр облегченно вытер пот со лба.

Волны ласково лизали берег. Совсем рядом виднелись очертания острова Фарос, над которым кружились птицы.

Подобно амазонкам, Таида и Иола скакали на белоснежных лошадях в окрестностях Мемфиса. Черные и белокурые волосы развевались на ветру. Нежная Иола соревновалась с неистовой Таидой… Таида неслась словно воительница… Иола настигала ее…

– Да ты же настоящая амазонка!.. – настигнув Таиду, воскликнула восторженная Иола.

Таида стремительно обернулась…

Вдали поднимались клубы пыли…

Лошади на мгновение замедлили шаг. Таида с замиранием в сердце произнесла:

– О, боги! Это отряд Александра!

Мгновение, и обе уже мчались навстречу всадникам – Гефестиону, Птолемею, Клиту, Неарху…

Впереди на Букефале скакал Александр.

Увидев гетер, мужчины остановились как вкопанные, словно по команде, восторженно выдохнули как один:

– Божественные!

Иола замерла, но лишь на мгновение, затем закричала с восторгом:

– Неарх! Неарх!

Соскочивший с лошади флотоводец, неистово обнял подругу.

– Иола! Иола!

Глаза Иолы налились слезами, дыхание перехватило. Она по-детски прижалась к плечу Неарха.

– Ты жив! Жив! Ты вернулся!

Неарх гладил рыжие волосы Иолы, целовал мокрое от слез лицо. Нежность захлестнула мужественного воина:

– Люблю тебя, маленькая Афродита!

– И я люблю тебя, Неарх! И, кроме тебя, никого любить никогда не буду!

Проворно соскочив с коня, Птолемей схватил под уздцы лошадь Таиды:

– Моя Таида! Моя!

Она склонилась к Птолемею, нежно прижалась к нему.

И приковала взгляд царя… Александр изучал гетеру, не отрываясь, любовался ее расцветшей женственностью.

Птолемей нежно целовал прекрасное лицо, страстно повторял:

– Таида! Я так ждал этой встречи! Извини, но я не смог дождаться тебя в Милете! Но мы встретились! Ты моя – и это главное! К твоим услугам любые лошади, рабы – всего этого у меня в изобилии.

Внезапно Птолемей почувствовал на себе пристальный, холодный взгляд Александра… Он сник… И отступил… Вскочил на коня…

Полководец смотрел на своего сводного брата с явным сожалением.

Таида мгновенно оценила ситуацию.

Тронув коня, Александр поставил Букефала голова в голову с лошадью Таиды.

– Надо было пройти множество стран. Узнать множество народов, чтобы по достоинству оценить твою красоту, божественная!..

Гетера склонила голову:

– Благодарю, о царь!

Лицо Птолемея, слышавшего все это, исказила мука. Он был унижен, раздавлен…

Не отрывая восхищенного взгляда от гетеры, царь произнес:

– До скорой встречи, Таида!

Расхаживающий вокруг небольшого бассейна внутреннего египетского дворика павлин распустил свой роскошный хвост.

Перед входом в покои дома Иолы друзья – Неарх, хозяйка дома и Таида – вели неспешную беседу. Неарх пытливо взглянул на Таиду:

– Птолемей просил передать, что будет с минуты на минуту.

Гетера, казалось, не услышала его. Тогда, вздохнув, флотоводец, исполненный гордости, продолжал рассказывать:

– Оракулы подтвердили, что Александр – сын Зевса-Амона! Теперь царь уверен, что все, что он делал до сих пор, боги будут одобрять и в будущем.

Глаза Таиды осветились радостью:

– Я знаю – Александр обессмертит свое имя в веках!.. Ведь он непобедим!..

– Да. Достаточно вспомнить Тир, один из самых богатых городов финикийского побережья. Ведь там были даже слоны. Свои верфи для строительства кораблей.

– Неарх, умоляю расскажи, – воскликнула Таида. Ее явно интересовало все, что касалось Александра.

Все вошли в дом. Рабыни расставляли на столах фрукты.

Друзья удобно расположились на мягких, устланных коврами ложах в покоях Иолы.

– Никто не верил, что Александр покорит город, лежащий на острове, не имея кораблей. Я слышала, что тирский флот достаточно сильный, чтобы не подпустить даже и царя Македонского, – продолжала расспрашивать Таида.

– А ты прекрасно осведомлена! – с удивлением воскликнул Неарх.

– Да, в Милете много говорили об этом. Говорили, что осада была очень трудной.

– Конечно, ведь между побережьем и городом лежала полоса бурного моря, дно которого вблизи круто обрывалось, создавая естественную труднопреодолимую преграду. А на неприступных стенах жители установили мощные метательные орудия.

– Не понимаю, зачем непременно нужно было брать этот неприступный Тир? – пожала плечами Иола. – Ведь столько жизней пришлось погубить!..

Неарх рассмеялся:

– Иола, ты рассуждаешь, как старый Парменион, Клит, да и многие гетайры, которые не понимали, что нельзя оставлять в тылу враждебные города. А Тир тем более. Персы могли отрезать нас от моря.

– Как же вы подобрались к Тиру? – поинтересовалась Иола. – Вы что превратили море в сушу?

– Да, Александр превратил море в сушу, клянусь Посейдоном.

Таида и Иола с изумлением и любопытством смотрели на Неарха.

– Царь просто приказал засыпать пролив, отделяющий остров от берега, соорудить мол, по которому часть войска подошла к стенам Тира. Жители с усмешкой наблюдали за строительством дамбы с зубцов своих стен и не скрывали злорадства, когда волны пожирали насыпанный грунт и камни. На наших глазах они сожгли соломенную куклу, изображавшую Александра. Но богиня Тихе поспешила на помощь царю Македонскому.

Таида внимательно слушала, старалась не упустить из рассказа ни малейшей детали.

– Так как же помогла Александру богиня судьбы?

– Корабли из Сидона, Арада и Библа переметнулись на нашу сторону, и у нас появилось явное превосходство на море. Корабли со всех сторон окружили остров. На палубах были установлены тараны. Первая волна воинов, пытавшихся прорваться в город, была почти полностью уничтожена, во главе второй – встал Александр. Началась страшная бойня. Наши воины яростно разили все, что попадало под меч. Мы убили более шести тысяч мужчин, а женщин, детей и стариков отдали в руки работорговцам.