– Решила прогуляться, – ответила Диана.

– Шоно только что привел его с выгула. – Иоланда чувствовала, что бывшая всадница что-то задумала.

– Миссис Барклай, я – хозяйка Вассаго. Я плачу за его содержание и имею право проводить с ним время когда угодно и сколько захочу, – с расстановкой парировала Диана.

Иоланда понимала, что та права, повлиять она на нее никак не сможет. Вот еще одно сходство Дианы с Вассаго: оба неуправляемы, даже под страхом смерти никому не подчинятся.

– Диана, если я увижу тебя в седле… – назидательно начала Барклай.

– Не увидите, клянусь! – заверила девушка, а когда отошла от тренера, тихо добавила: – Мы далеко уйдем. Потому и не увидите.

Долго Диана и Вассаго гуляли по громадной территории парка «Греджерс». Конь казался спокойным, но все равно был отстраненным, в себе. «Никакая я ему не хозяйка…» Сил и власти над ним у Дианы было не больше, чем у жалкой мошки, что тыкалась в зад этого непокорного черногривого красавца. Дошли до вересковой поляны. Серое холодное небо смотрело, как они мнут окоченевшую от зимних бурь траву и вздрагивают от порывов зябкого ветра.

– Деймос любил это место, – улыбнулась Диана. – Здесь просторно… и тихо.

Вассаго застыл, услышав ее голос. Диана восприняла это как добрый знак. Подошла к нему осторожно, погладила, всунула ногу в стремя. Вассаго резко шагнул вперед.

– Стой! – испугалась Диана. Благо нога не зацепилась, иначе, Диана в этом не сомневалась, конь воспользовался бы этим шансом и протащил бы ее вверх тормашками по всей поляне.

Диана снова погладила его. Жеребец недовольно перебирал копытами.

– Вассаго, давай дружить, а? – с мольбой обратилась она к существу, которое при всем желании не способно было понять ее. – Тебе плохо, я знаю… Я не обижу тебя, честное слово. Я доверяю тебе, а ты доверься мне, договорились? Мы нужны друг другу.

Вассаго тупо глядел на нее черными как смоль глазами. Диана продолжала гладить его и говорить с ним успокаивающим голосом. Она пыталась быть ласковой, но внутри нее кипел гнев, жар его уже раскалил ее алебастровые щеки. Вассаго словно чувствовал ее неискренность, с отвращением откликался на ее напускное дружелюбие. Диана вновь решилась оседлать его. В этот раз обошлось без конфуза. Сердце ее безумно колотилось. Диана испытывала то, что одолевает впервые оказавшегося в седле человека: страх и неуверенность, даже стыд оттого, что она находится не там, где должна быть. Диана слабо воздействовала шенкелями. Команда больше походила на унизительную просьбу. Конь, однако, сжалился над неуклюжей всадницей, вальяжно пошел вперед.

– Кажется, я разучилась ездить, – рассерженно констатировала Диана. Тело совершенно не слушалось, руки то импульсивно, то вяло обходились с поводьями, ноги просто болтались, позабыв о своей функции, иногда даже выскальзывали из стремян. Вассаго вилял из стороны в сторону. Бывало, резко останавливался, наклонялся, чтобы пожевать травку, затем продолжал путь, то ускоряясь, то замедляясь. – Ты пьяный, что ли? – еще больше злилась Диана. Вассаго в ответ встал на дыбы, заржал, а после поскакал самовольно рысью. – Надо было все-таки усыпить тебя!

Вассаго начал галопировать. С каждой секундой скорость увеличивалась. Диана кое-как держалась, не бросала попытки остановить его.

– Стой! Стой!!! – закричала она, когда заметила впереди пруд. Диана хотела еще что-то крикнуть, но не успела. В одно короткое мгновение она оказалась в воде. Сначала Диана почувствовала, как больно захлопнулся ее рот. Зубы заскрипели, заныли. Затем застонало все тело, ему было очень холодно, а еще что-то острое уперлось ему в бок. На дне водоема, по всей видимости, покоилась коряга. Диана с трудом выбралась на вязкий берег. Раньше она и не предполагала, что человеку может быть так холодно, что он способен так сильно дрожать. До такой степени ей хотелось согреться, что, если бы у нее была такая возможность, она с удовольствием прыгнула бы в огонь. Казалось, что уж лучше пузыриться от адского пламени, кричать, пока плавятся конечности, чем дрожать от такого жуткого холода.

– Васс-сса-г-го!

Жеребец давно ускакал. Диана заставила себя подняться и идти к школе. Она так замерзла, что уже совсем ничего не чувствовала. Думалось ей, что в таком состоянии, она могла бы с легкостью, не пикнув, отрезать себе руку, ведь все ткани будто омертвели, боль им не страшна. Диана добрела до старой конюшни. Больше сил, чтобы идти, не было. Не смогла она даже зайти внутрь. Упала у порога, обняв себя посиневшими руками.

– Диана?!

От неожиданности девушка резко вжалась позвоночником в деревянный косяк конюшни. Возле нее стоял Джераб.

– Чтоб в-вас, мистер Э-эв-веретт… Что вы здесь за-абыли?

Джераб смотрел на нее, дрожащую, испуганными глазами и сам задрожал. Впопыхах снял с себя куртку, закутал в нее Диану.

– Почему ты мокрая?

– В-вас у-ув-видела… – Джераб внес Диану в конюшню. Внутри не было тепло, но хотя бы от ветра можно было спрятаться. – Вас-саго скин-нул меня в п-пруд, – объяснила Диана. Джераб прижал ее к себе, одновременно растирая ее скрюченные, ледяные ноги.

– Если миссис Барклай увидит меня в таком виде, то она больше не подпустит меня к конюшне. Мне запрещено тренироваться с Вассаго. И нельзя, чтобы нас с вами увидели вместе. Доложат Голди, а та… не поверит. Больше не поверит нам… – сказала Диана. Ей стало гораздо лучше. Она поняла, что Джераб, разволновавшись и позабыв обо всем на свете, в частности о недавнем скандале-разоблачении, уже готов доставить ее в школу на своих руках.

– Я добегу до резиденции. Кто-нибудь из твоих подруг сможет принести мне сменные вещи для тебя и сохранить все это в тайне?

– Каких подруг? – с грустью усмехнулась Диана.

Джераб негодовал из-за нелепости всей этой ситуации. Из-за нескончаемых подозрений, сплетен и тягостных воспоминаний об осуждении за их отношения, они теперь вынуждены выдумывать, как бы решить эту простую проблему… содрогаясь от холода и страха.

– В раздевалке, в моем шкафчике, есть теплый костюм.

– И как мне туда пробраться? – запаниковал Джераб.

– Сейчас все на тренировке. Вас никто не заметит.

И правда. Тренировка до сих пор была в самом разгаре. Никто не увидел, как Джераб проник в раздевалку. Шкафчиков было много. Пока Джераб искал нужный, не заметил, как кое-кто еще оказался с ним в одном помещении.

– Мистер Эверетт?

Джераб сразу узнал этот голос. Старая добрая трусость напомнила ему о своем существовании, натянув каждый нерв.

– Мисс Кинг, что вы здесь делаете?

– Что я делаю в женской раздевалке? Интересный вопрос. – Элеттра с любопытством рассматривала растерявшегося учителя.

– Я… я, кажется, заблудился… Я пойду.

Эл проводила Джераба взглядом, повеселела немного. Потом услышала далекий