- Снова моя вина.

- Твой выбор, - сказала я, не сумев сдержать натянутыхинтонаций в голосе. Вот и отлично, пускай знает, как мне плохо.

- Мне это нравится, - вдруг заявил он.

Я нахмурилась, прижимая руки к животу.

- Что именно?

- Эти интонации в твоем голосе, они мне нравятся. Последнийраз я слышал такие в голосе Райны.

- О чем это ты говоришь? - еще сильнее нахмурилась я.

- Ты же знаешь, что она была сексуальной садисткой, ипокарай меня боже, если это неправда, а еще она любила боль. Она любила грубыйсекс, причем взаимный - не только для себя, но и для партнера.

Нахмуриться еще сильнее не позволяла физиология, поэтому япросто сказала:

- Я это и без тебя знаю. Вспомни, ведь у меня сохранились еевоспоминания.

- Да, ты же несешь в себе ее мунин, ее призрачную память.

Мунинами назывались наследственные воспоминанияволков-оборотней. Когда волк умирал, его тело пожирала стая, принимая в себягрупповое воспоминание о нем, причем это не ритуал, а суровая действительность.Хотя большинство волков-оборотней не могут «разговаривать» с мунинами так, какя это делаю с мунином Райны. По идее, мунины позволяют пользоватьсявоспоминаниями ушедшего и получать советы, но Райна изо всех сил стараласьзавладеть моим телом. Я уже научилась держать ее взаперти внутри себя, но нетак, как моих зверей или ardeur. Райну, в отличие от них, я могла запереть вклетке. Хотя пользоваться ее силами удавалось нечасто, да и то случайно.

- Ты воспользовалась ее мунином, чтобы излечить ожог откреста на ладони. Может, ты могла бы использовать ее, чтобы исцелиться теперь?

Я только молча на него посмотрела. Крестообразный ожог наруке никуда не делся, он останется со мной навсегда. Силу Райны я на всякиемелочи использовать не стану.

Способность Райны к исцелению и стала одной из причин, покоторым Ричард сделал ее мунином, вместо того, чтобы просто похоронить. Да, онабыла сексуальной садисткой и пыталась нас обоих убить, но вместе с тем она былаочень сильна. Теперь я иногда могла воспользоваться этой силой, чтобы исцелятьсебя и других, но если я ослаблю над ней контроль, то последствия не заставятсебя долго ждать. Расплатой обычно становится либо боль, либо секс, если не тои другое вместе.

- Не думаю, что это хорошая идея, - покачала я головой.

- А ты видела ее воспоминания о том, как мы с ней были вместе?

- Некоторые. Я стараюсь такие к себе не подпускать.

- До сегодняшнего дня я делал такое только с Райной. - Онсмотрел на меня с почти спокойным, ожидающим выражением лица.

- Ты скучаешь по ней.

- Я скучаю по некоторым вещам, связанным с ней. Вспомни, Анита,ведь я тогда был девственником. И не понимал, как неправильно то, чему она меняучила.

- Тебе было не с чем сравнивать, - сказала я.

- Точно.

- Есть такие позиции, Ричард, в которых ты можешь бытьнастолько груб, насколько захочешь, и мне впоследствии не будет больно.Проблема в том, что под воздействием ardeur’а сложно об этом помнить. Ardeurлишает меня способности к самозащите.

- Как ты не можешь понять, Анита? Я и ненавижу, и люблюпричинять тебе боль. Мне нравится, когда твой голос искажается. Мне нравитсясознавать, что я сделал с тобой такое. Кроме шуток, мне это нравится. То, что ятакой большой и сильный, такой грубый, и что я причиняю тебе этим боль. Но тыправа, если от этих повреждений тебе понадобится врачебная помощь, это ужесерьезно. Это не доставит мне удовольствия. Райна пыталась приучить меня ктакому уровню жестокости, но, в конце концов, за этим ей пришлось обратиться кГабриэлю.

Габриэль был вожаком местных верлеопардов, и мне пришлосьего убить. Он пытался изнасиловать и убить меня, снимая весь этот процесс напленку. Райна в это время режиссировала действие из-за кулис. А что, из нихполучилась сладкая парочка, эдакие собратья по разуму с нижних кругов ада. Тудая их вместе и отправила той ночью.

- Да уж, Габриэль любил такое до маньячной одержимости.

- Как и Райна, - заметил Ричард. - Хотя со своим телом онадо подобных крайностей не доходила.

- Я слышала, что хороший доминант в планесвязывания-подчинения никогда не станет принуждать подчиненного к тому, что онне готов позволить в своем отношении.

- Как правило, да, - сказал Ричард. - Но тебе не хуже меняизвестно, что назвать Райну хорошим доминантом язык бы не повернулся.

- Да, - согласилась я. - Это не про нее.

- Боль начала стихать? - поинтересовался Ричард.

- Да, как ты узнал?

- По твоему лицу. Ты больше не морщишься и за живот такчасто не хватаешься. К тому же, я неоднократно наблюдал, как Райна справляетсяс подобной болью. Она говорила, что больше всего ей нравилось во мне то, что ямог быть так и настолько груб, насколько ей хотелось.

- Кстати, на будущее: больше никогда меня так не трахай вэтой позиции, ладно?

Ричард кивнул и спросил:

- А какую позицию ты предпочитаешь?

Я раскрыла рот, но так и нашлась, что сказать. Постараласьпридумать формулировку поизящней.

- Регулярный секс такого рода мне не подходит. Даже применее жестком сексе, я буду отходить еще день-два.

- Но тебе придется кормить ardeur через несколько часов.

- Есть не такие жесткие способы его накормить, Ричард.

- Мике это тоже недоступно.

- То, что у тебя огромный член, еще не значит, что ты неможешь быть осторожен, Ричард.

- Ты права, - кивнул он.

Несколько мгновений мы просто таращились друг на друга.Что-то в выражении его лица заставило меня спросить:

- А ведь Райна успела тебя чертовски испортить, верно?

- Да, успела, - снова кивнул он. - Едва она почувствовала,что мне начинает это нравиться, она постаралась сделать так, чтобы я уженикогда не смог удовлетворить все свои потребности иначе, чем с ней. Она хотелаудержать меня при себе, Анита, и, не попытайся она добавить в нашу теплуюкомпанию Габриэля, я бы с ней остался.

- Нет, не остался бы, - сказала я. Ричард уныло на меняпокосился:

- Как ты можешь быть в этом уверена?

- Ты хороший человек, Ричард, а на месте Габриэля могоказаться любой другой. Райне до ужаса нравилось заставлять людей переступатьчерез черту. Она продолжала бы подталкивать тебя к этому, пока не сломала бытебя. Вот чем она занималась.

Кивнув, Ричард глубоко вздохнул и сказал:

- Я пойду помоюсь в общих душевых.