У них не было другого выбора. Были другие планы, но теперь, после исчезновения Маркуши, все планы приходилось менять на ходу.

– Идем! – решила Вероника за них всех.

В путь отправились без проволочек, налегке.

А вода и в самом деле ушла в глубь болота. То ли сказывалось засушливое лето, то ли придремавшая Марь больше не присматривала за своими владениями. Они углубились в болото уже на километр, а под ногами все ещё была твердая земля. Здесь туман снова сделался плотнее и гуще. Двигаться в нем приходилось почти на ощупь, внимательно смотреть по сторонам и под ноги. Командор все время рвался вперед, и Стэфу приходилось его сдерживать, напоминать о возможных ловушках. Наконец, бурая земля под их ногами сначала начала пружинить, а потом покрылась изумрудным мхом. Где-то вверху послышалось хлопанье крыльев. Вероника вздохнула, как показалось Стэфу, с облегчением, вытянула вперед руку в черном кожаном нарукавнике. Спустя несколько секунд с неба спикировала сова.

– Одна нашлась, – пробормотал Гальяно, оглядываясь по сторонам. – Глядишь, скоро и остальные отыщутся. Слышишь, Командор? Найдем мы твоего пацана!

Командор ничего не ответил, лишь в отчаянии махнул рукой.

А Вероника о чем-то разговаривала со своей птицей. Закончив разговор, она взмахнула рукой, отпуская сову в небо.

– Ну что? – спросил Стэф. – Есть новости?

– Ищет, – сказала Вероника и направилась вслед за Командором.

Этот звук они услышали все разом. То ли рычание, то ли рокот. Что-то зычное и жуткое, доселе неведомое.

– Что-то новенькое? – Гальяно вопросительно глянул на Веронику, та в ответ пожала плечами.

– Думаешь, я в курсе того, как выглядят все представители местного бестиария? – сказала она, понижая голос до шепота.

А Стэф подумал, что поступил очень разумно, ещё до полета распорядившись насчет оружия. Теперь у каждого из них, включая Веронику, был охотничий карабин. Свой Командор уже сдернул с плеча.

– Не стреляй, – предупредила Вероника, разворачиваясь в ту сторону, откуда только что слышался рык.

Там в тумане определенно пряталась какая-то болотная тварь. Стэф заметил движение и тоже потянул карабин с плеча.

– Нельзя стрелять, – повторила Вероника.

– Почему? – прохрипел Командор, упираясь прикладом в плечо.

– Потому что там может быть Марк!

Это был аргумент, враз отрезвивший их всех. Болото водило их за нос, насылало морок, пыталось не пустить дальше.

– Так что прикажешь делать? – В голосе Командора слышалась беспомощность. – Ни хрена ж не видно!

– Помолчать! Вам всем нужно помолчать, – сказала Вероника с легким раздражением в голосе.

Возразить ей не решился никто, даже Командор.

Пару секунд она прислушивалась к болотным голосам, а потом вынула из волос гребень, подцепила им клок тумана, свисающий с еловой лапы. Подцепила, прошлась по нему гребнем, разбирая на пряди, и потянула за светящуюся, едва различимую нить.

Однажды Стэф видел, как прядут пряжу. Вероника пряла свою нить из тумана, наматывала его на маленький, пульсирующий белым светом клубок. Туман ворчал, сопротивлялся, но мало-помалу подчинялся. Через пару минут клубок сделался больше, плотнее и осязаемее. Зрелище было завораживающее.

Наконец, Вероника вздохнула, присела, опустила клубок на землю и легонько подтолкнула вперед. Долгие мгновения ничего не происходило, а потом клубок покатился. Командор изумленно присвистнул.

– Лукоморье какое-то, – пробормотал себе под нос.

– Лучше уж Лукоморье, чем Юрский парк, – парировал Гальяно и двинулся вслед за Вероникой и клубком.

Как бы то ни было, а передвигаться по болоту стало проще, туман перед ними расступался, с раздраженным шипением уползал с пути. Несколько раз они слышали рык и видели стелющуюся по земле тень. Пару раз Стэфу мерещились в тумане человеческие фигуры. В общем, поводов крепче держаться за оружие хватало, но клубок из тумана внезапно истаял, ознаменовывая конец их пути.

…Маркуша лежал на моховой кочке, подтянув к подбородку коленки и обхватив их руками. В рассветном тумане кожа его была бледной и влажной. Кажется, слишком бледной.

– Малой! – Командор с ревом ломанулся к нему. – Марк! Малой, открой глаза! Слышишь ты меня или что?

Он то тряс Маркушу за плечи, то прижимал к своей груди. Стэфу показалось, что продолжается это бесконечно, а потом Маркуша заорал пронзительно, испуганно и зло. Так кричат маленькие дети, ещё не до конца очнувшиеся от кошмара. Так кричат живые маленькие дети! И «живые» тут ключевое слово!

– Да чтоб меня! – Командор продолжал тормошить пацана уже по инерции. – Ты как? Жив-здоров? Ну ты натворил дел!

Маркуша перестал реветь, высвободился из хватки Командора, растерянно заморгал, обводя всех присутствующих ошалелым взглядом.

– Ну, скажи что-нибудь! Хватит уже тут… – пробормотал Командор просительно.

– Что сказать? – спросил Маркуша.

Голос его был сиплый со сна. Хорошо, если со сна. Лето, конечно, жаркое, но в сырости болота подцепить какую-нибудь заразу можно в два счета.

– Ну, скажи, как ты дошел до жизни такой? – сказал Командор с улыбкой облегчения. – Зачем поперся посреди ночи один на болото? Вот это для начала нам расскажи.

– Я не перся! – Маркуша нахмурился. – Я спать лег. – В его голосе слышалась растерянность, которую нарочно не изобразишь.

– Он у меня лунатик, что ли? – Командор вопросительно посмотрел на Веронику, экспертность которой в его глазах за последние часы выросла в разы. – Уснул и пошел гулять по болоту?

– Не ходил я никуда гулять! – запротестовал Маркуша.

– Может и не приходил к нам никто? – предположил Гальяно. – Малой сам пошел… прогуляться. Может не было никаких ночных гостей?

– Каких гостей? – тут же спросил Маркуша. – Ничего не понимаю!

Он встал сначала на четвереньки, потом на ноги, снова осмотрелся.

– То есть, ты двери никому не открывал, в дом никого не пускал? – уточнил Гальяно.

– Не открывал. Не пускал. – До Маркуши, кажется, только сейчас начало доходить, что ночь он провел не в доме на мягкой кровати, а на болоте на моховой кочке. – Это я сам сюда пришел? – спросил он у Командора.

– Выходит, так! – Командор взъерошил его и без того растрепанные волосы. – Километра три по темноте шпарил. Чудом не потонул…

– Ничего не помню. – Маркуша помотал головой.

– Что тебе снилось? – спросила молчавшая все это время Вероника. – Тебе же что-то снилось! Это место такое, оно без снов никого не оставляет.

– Снилось! – Маркуша, кажется, обрадовался этому вопросу. – Пацан и девчонка снились. Такие… – Он задумался, подбирая правильные слова, – старинные! И босиком! Прикидываете, по болоту босиком!

Вероника бросила многозначительный взгляд на Стэфа, тот едва заметно кивнул.

– Да ты, малой, и сам босой, – пробормотал Командор растерянно.

Маркуша глянул на свои босые, перепачканные в грязи ноги, и присвистнул.

– Не свисти, денег не будет, – сказал Командор и тут же спросил: – И что там с этими старинными детьми? Они тебя не обижали?

– Меня? – Маркуша пошевелил пальцами на ногах. – Нет. Чего им было меня обижать?

– А хотели чего? – спросил Гальяно.

– Ничего. – Маркуша пожал плечами. – Поиграть со мной хотели. Слушайте! – Он упер руки в боки и набычился. – Что вы все как маленькие?! Это же всего лишь сон!

– И то верно! – сказал Командор успокаивающим тоном. – Приснилась какая-то ерунда. – Теперь уже он многозначительно глянул на остальных. Мол, хватит расспросов, не пугайте малого!

– А во что играли? – Гальяно то ли не понял предупреждения, то ли сделал вид, что не понял. – Ну, в своем сне во что ты играл с этими детишками?

– В ножичек! – сказал Маркуша и хитро улыбнулся. – Мы играли в ножичек!

– Нормальные у современной