в целесообразности данного шага я сомневался: нужные связи вряд ли удастся завести в алхимической академии, зато под боком оказываются сразу два лица, которые только и думают, как бы осложнить мне жизнь, — император и Живетьева. Поэтому я надеялся остаться в Верейске.

Из плюсов признания моего успеха в академии оказались только зачеты по всем пропущенным практическим занятиям. Теоретически сдать их мне не составило бы труда, но практически — всё это время, которого не хватало.

— У нас без тебя успеваемость упала, — шепнул Темников.

— В смысле?

— В смысле, что привозят все то же дерьмовое сырье на практику по алхимии и уверены, что мы сделаем из него конфетку. Выше удовлетворительно никто не получил, а некоторые вообще на пересдачу отправились.

— Ну извините, что некому было улучшать, — хмыкнул я.

— Да мы понимаем, что такие заклинания кому попало не передаются, но от этого я Шмаковым себя чувствовать не перестаю.

Он показушно вздохнул, и я задумался, не передать ли в самом деле это заклинание паре одногруппников. Конкуренцию они мне в любом случае не составят, потому что я работаю со свежим сырьем или с высушенным, если того требует технология. Но высушенным вполне определённым правильным образом, а не как попало. Такие ингредиенты улучшения не требовали. И если уж это княжество становится моим, то я заинтересован, чтобы производство алхимии здесь было качественным.

Говорить я, разумеется, ничего не стал, но решил всесторонне обдумать плюсы и минусы такого решения. Раньше-то это заклинание было общеупотребительным, это сейчас оно представляет огромную ценность, потому что либо его не знают, либо скрывают знание.

Темников сменил тему разговора с алхимии на Беспалову, которая теперь интересовала обе половины нашей группы. В центре внимания оказалась наша помолвка, потому что княжны кого попало женихом не называют. А историй про нас с Таисией каких только в сети уже не гуляло, и все они иллюстрировались фотографиями и видео с соревнований. Правда, пара была и с наших совместных обедов и ужинов,не столь популярные из-за присутствия княгини Беспаловой и князя Шелагина.

Отвечал я на расспросы с видимой неохотой и весьма обтекаемо, так как не исключал, что через три года договор будет расторгнут. Не хотелось строить планы, которым будет не суждено сбыться. И вообще никаких планов строить не хотелось — после двух соревнований подряд я чувствовал полнейшее опустошение. Даже мысли закрыть вопрос с Федоровой отложил на некоторое время. Разве что решил, что если в Дальграде появится Живетьева, то проберусь в императорскую сокровищницу. Чтобы, если что-то пойдет не так, император сразу подумал на сообщницу. Вариант с извлечением реликвии я тоже рассматривал, но тогда вставал вопрос, куда ее девать: при перемещении на Изнанку могла посыпаться общая сеть. Была ли она сейчас столь же актуальна, как в древности? Кто знает — какие-то функции наверняка не использовались, а какие-то функции заблокировало или исказило неуемное украшательство оболочки. И всё же лучше её не разрушать. Самым правильным пока мне казалось проводить эксперимент в самой сокровищнице.

— Нужно как-то отметить твою двойную победу, — ворвался в мои размышления уверенный голос Мацийовской. — После первой я этот вопрос не поднимала, потому что тебе нужно было готовиться к следующим соревнованиям. Но сейчас предлагаю собраться группой у нас.

— Лучше у нас, — предложил я, потому что дом пора было выводить из Тумана, а тут такой хороший повод.

И обсуждать долго не будут, потому что вскоре появится другой повод — дом в Дальграде. Мы буквально вчера с Олегом решили, что пора приглашать гостей. Как-никак, мы теперь род, полностью независимый. От Вьюгиных вышли, а Шелагины нас к себе пока еще не подгребли.

— У тебя же там помойка, — уверенно сказал Бизунов. — Тебе вообще с помойками везет: одна — здесь, одна — в Дальграде.

Фурсова на его слова только пренебрежительно усмехнулась. Пренебрежительно по отношению к нему, не ко мне. Бизунов сейчас ее не интересовал ни в какой роли. Я вообще подозревал, что из-за проваленного поручения начальства, пусть и не по своей вине, Фурсова от нас переведется после первого семестра. Хотя… Живетьева может ее и оставить, чтобы присматривала и докладывала, если меня не убьют.

— Вот и посмотрите на мою помойку, — усмехнулся я. — Уверяю тебя, там не так уж и страшно. Мы с дядей все разобрали, а из обломков возвели домик, используя археологические заклинания по восстановлению. Вполне прилично получилось. И беседка есть, где можно посидеть.

— Да-да-да, — захлопала в ладони Уфимцева. — Илья — ты лучший.

Парни тоже оживились, разве что Бизунов опять скривился, поэтому я добавил:

— Сидеть будем без алкоголя, у тебя, Рома, с ним сложные отношения.

— Совсем без алкоголя неинтересно, — заметил Темников. — Может, хотя бы ящик пива купим? Как раз расслабиться, но не напиться.

— И без пива хорошо, — встревожилась Мацийовская, старательно мимикой указывая на Бизунова. — Только на улице прохладно сидеть.

— У нас климатический артефакт работает. Можно заварить чай или кофе.

— Нас пропустит твоя защита? — заинтересованно уточнила Фурсова.

— Со мной — пропустит.

— Тогда я тоже за, — радостно сказала она. — Хочу посмотреть, так ли ты талантливо обращаешься с археологическими заклинаниями, как и с боевыми.

— Может, это дядя обращался, а не я?

— Ты говорил, что вы оба этим занимаетесь, — напомнила она. — Так что да, хочу посмотреть.

Бизунов ожег меня ненавидящим взглядом и выдавил:

— У него и без тебя есть кому смотреть. Целая княжна.

— Значит, в твоих глазах я хуже княжны? — повернулась к нему притворяющаяся разозленной Фурсова, явно довольная, что появился повод наехать на приставучего поклонника.

— Нет, ты что, — испугался Бизунов. — Я не про это.

Он принялся оправдываться, а Темников потянул меня за рукав в сторону и прошептал:

— Так что насчет пива? Покупаем?

— Выделю по бутылке из наших запасов, — предложил я. — Но не больше. А то Бизунова опять понесет. Он еще и перед Фурсовой пытается выпендриться.

— Ну так она его сначала привечала, а потом внезапно отшила.

— Для него там без шансов, — ответил я. — Видно же, что не прикидывается, а действительно с ним не хочет общаться. А он внезапно виноватым меня назначил, хотя я к ним никаким боком.

Договорились мы пойти к нам в Философский Камень сразу после