холоднющую крышу — еще не так озвереешь. Параллельно я пытался слушать императора, раз уж оказался рядом, но он ничего интересного не говорил. Поэтому я отключился, чтобы не отвлекаться и не свалиться ненароком под машину.

В этот раз я решил пройти через черный ход, посмотреть, насколько велика уязвимость с этой стороны. Оказалась очень велика, потому что дверь была нараспашку и любой желающий мог пройти внутрь. Разумеется, если он будет в невидимости, потому что охрана, разумеется, была, но зубоскалила с грузчиками, таскавшими продукты на кухню.

Прошелся я до самых императорских покоев и пришел к выводу, что любой подготовленный диверсант легко и непринужденно обезглавит нашу страну, если у него будут подходящие для этого средства. У императора, кроме подпитки от реликвии, был еще неплохой набор артефактов. Взрыва, подобного тому, что устроила Живетьева на бывшем своем, а нынче моем участке, защита императора бы не выдержала, а вот что-то послабее, возможно, и не нанесло бы значительного урона. На такой случай остается оружие из металла Изнанки, которое преодолевает все эти защиты за один удар.

Побродив по дворцу и не потревожив ни одной охранной сигналки, я спустился в сокровищницу, добравшись до нее с такой же легкостью, как и в прошлый раз. Трогать реликвию я пока не стал, решил для начала глянуть, что здесь есть интересного еще. Помимо кучи ненужного мне хлама, обнаружились неплохой набор артефактов, к сожалению приметных, и довольно увесистый кинжал из Изнаночного металла, который я переправил в свой пространственный карман. Мне нужнее, а император его все равно никак не использует. Я уж было решил заняться реликвией, но глянул на метки императора и Живетьевой и обнаружил, что они приближаются ко мне. Пришлось заглушить исследовательскую жажду и отойти подальше от двери.

Буквально через пару минут дверь распахнулась и до меня донесся зычный императорский голос:

— Учти, Арина Ивановна, в этот раз глаз с тебя не спущу и пойдешь на выход первой.

— Да что ж ты такой недоверчивый, Костенька, — недовольно проскрипела она. — Я ж для тебя стараюсь, а ты мне никак помочь не хочешь.

Дверь за ними захлопнулась, и император сказал:

— Посмотрим, что у тебя получится.

Живетьева опять выглядела дряхлой и безобидной. Впечатление усиливала видавшая виды тряпичная сумка, с такими должны ходить пенсионерки за покупками, а никак не глава крупного клана — в императорскую сокровищницу. Неуместна такая сумка в этом месте.

— Пока я просто посмотрю. Мне понять надо, как работает. Тогда и сможем как цеплять новые княжеские реликвии, так и отцеплять старые. И делать это ты будешь сам, потому что меня она не послушает, ты же понимаешь.

Но сообщник пялился на нее столь же подозрительно, как будто опасался, что стоит ему моргнуть — и безобидная бабулька мигом обчистит если не всю сокровищницу, то половину.

— Ой, Арина Ивановна, с тобой ни в чем нельзя быть уверенным.

— Ты, Костенька, в последнее время так и норовишь обидеть старую больную женщину, — недовольно сказала Живетьева и достала из своей пенсионерской сумки два увесистых артефакта. — Вот. На твоих глазах сделаю замеры, потом проведу расчеты, а уже потом начнем экспериментировать. Возможно, уже в это воскресенье сможешь отключить Шелагина, тогда все его требования можно будет проигнорировать. Поставишь своих людей на его место и на пустые княжества. Сам же говорил, что трудно управляться. А так полная подконтрольность: сам выдал доступ, сам забрал, если что-то пошло не так. Это будет даже выигрышнее смотреться: князья тебе в рот станут заглядывать, когда поймут, насколько от тебя зависят. Ты сможешь как назначать новых князей — того же Фадеева, так и забирать княжеские возможности у старых.

— Красиво говоришь, но надежнее убрать.

— Костенька, нерационально терять такие ресурсы. Это сильные маги с семейными секретными техниками. Причем эти семейные техники могут теряться.

— Зато в казну пойдет целиком вся их собственность, — буркнул император.

— Да ты что? А как же Коленька? Официально он все также остается Шелагиным, а значит, наследует и после деда, и после племянника. Хм…

Живетьева задумалась над перспективами обогащения внука. Видно, пыталась решить, стоит ли это делать. С его-то криминальными наклонностями он может развернуться так, что рикошетом прилетит и в заботливую прабабушку.

Но сама мысль, что Николай может что-то после меня наследовать, показалась мне необыкновенно гадкой. Нужно всё же донести до Шелагиных, что пока они официально не пояснят причину, по которой Николай должен быть изгнан из семьи, они всегда будут находиться в опасности как лица, за которыми можно что-то унаследовать.

— Арина Ивановна, заканчивай болтать не по делу, — разозлился император. — Поговорить мы и в другом месте можем. А пока проверила — и на выход.

Живетьева скорбно поджала губы и заковыляла к футляру с реликвией. Распахнул футляр сам император. Наверное, переживал втайне, что сообщница под шумок опять свистнет столь важный предмет, а потом заявит, что в футляре ничего не было.

«Артефакты не ее изготовления, Древние, — заявил Песец. — Позволяют схему считать. Но то, что она с ними разобралась, — уже странно. Хотел бы я посмотреть на эти записи».

«Если она их постоянно с собой не носит — посмотрим. Да и если носит, то все равно их достает хотя бы иногда. Кстати, а пространственные карманы обворовывать можно?»

«Теоретически можно, — неожиданно ответил Песец. — То есть что-то такое припоминается, но за счет чего это делается, я не помню».

Живетьева достала блокнотик с карандашиком и начала водить над реликвией первым артефактом. Когда тот щелкал, она что-то у себя чиркала, потом попросила:

— Переверни-ка, Костенька, другой стороной.

После чего продолжила водить и записывать. Затем императору пришлось реликвию держать, а артефакт Живетьевой защелкал куда активней и радостней. Оживилась и она.

— Кажется, что-то подцепилось. Сейчас вторым пройдусь.

Со вторым последовательность действий была обратной, потому что император сначала держал реликвию в руках, а потом положил ее в футляр. Футляр он крепко держал в руках до тех пор, пока Живетьева не доковыляла до двери из сокровищницы, после чего император осторожно поставил футляр на полку и двинулся за сообщницей.

Стоял без движения я довольно долго. Лишь когда убедился, что эта парочка не собирается возвращаться за чем-то забытым, подошел к полке, откинул крышку и нанес каплю крови Зырянова на торчащий металлический шип.

Глава 24

Крошечной капли хватило, чтобы артефакт заработал. Это