- Мне больно, Арант, - процедил я.

Арант опомнился и послушно разжал пальцы.

- Прости. Пойдем к столу, поешь с нами, раз уж ты… жив… Что? – огрызнулся он, услышав неодобрительное ворчание Ильи. – Мы обязаны судить Тэхон, а не морить голодом! Пусть поест, мы не хаоситы какие-то!

- Да-да, - тут же засуетилась Зденька.

Она вскочила, заметалась между столом и печкой, перепрыгивая через спящих мужиков. Меня мягко, но непреклонно усадили. Под руками тут же возникли ароматное жаркое, квашеная капуста и ломоть ржаного хлеба. Зденька налила мне капустного сока, погладила по голове и, жалостливо всхлипнув, отсела. Арант отвернулся к окну. Илья протянул ложку. Я неохотно откусил кусок от хлеба. Служители равновесия смотрели пристально, странно. Возникло нехорошее чувство, что это последний ужин смертника. Почему-то сразу разыгрался зверский аппетит.

Я приступил к жаркому. Я не думал о том, что ко мне пришел русский белоснежный песец. Очень старательно не думал.

- Что в сумке? – спросил Илья, когда я пережевывал еду.

- Травы, - ответил я коротко. – Ничего незаконного.

Зденька тут же схватила её и вывернула карманы. Они вместе с Годаной тщательно перебрали все мешочки и понюхали каждый пузырек.

- Да, всего лишь сборы от желудочных расстройств, - заключила Годана.

Я так и не понял, чего в женщинах было больше: разочарования или облегчения.

- Значит, слухи так разошлись? Ты пришел лечить грузчиков? – спросил Арант. В его низком голосе послышалось что-то ласковое. Такое, что покосился не только я.

- Да.

Конечно, в этот момент было можно сдать с потрохами хаосита, но подвести так корабль Чанов у меня не хватило бесстыдства.

- Тэхон, - Арант повернулся, прислонился спиной к подоконнику и скрестил руки на груди. – Прости, но с этой минуты мы запрещаем тебе лечить людей.

Я безразлично пожал плечами. Запрещают – ну и ладно. Можно подумать, у меня других дел не было. Например, подумать о побеге.

Выходы мне перекрыли надежно: с задвижкой я однозначно слету не справлюсь, лестницу на второй этаж ненавязчиво загородили Зденька с Годаной, у окна стоял Арант, а Илье вдруг очень понадобилась увесистая кочерга - поворошить в печке угли. Я с тоской вздохнул в потолок и допил остатки капустного сока.

- Что теперь со мной будет?

- Сначала мы допросим тебя, определим меру твоей вины. Потом будет суд, - ответил Илья. – Мы нашли среди твоих вещей иглы, а горожане рассказали, что ты не раз хотел разрезать детям шеи, чтобы они лучше дышали, - на последних словах в его голосе проскользнул сарказм. – Не отпирайся, свидетели – всё Приморье.

- И не думал, - я еще раз вздохнул, покатал по тарелке крошку хлеба.

- Это хорошо, что тебе хватает разума признавать свои ошибки, - торжественно заключила Годана.

Арант засопел.

- Всё, хватит, - не выдержала Зденька и, взмахнув руками, за локоть вытянула меня из-за стола. – Остальное завтра. Все с ног валятся. Пойдем, Тэхон, тут есть замечательный чуланчик. Переночуешь там, а завтра… Утро вечера мудренее, там видно будет…

С этим оптимистичным напутствием мне вручили пару одеял и заперли в узком чуланчике, больше похожем на склеп. Взгляд только успел выхватить набитые чем-то мешки на полу, а дальше дверь захлопнулась. Я остался один в кромешной темноте.

Делать было нечего. Я нащупал мешки, кое-как устроился на них, почти с нежностью вспоминая о своей каютке, и завернулся в одеяла. Случайность или нет, но одеяла достались на редкость теплые и хорошие. Даже не колючие.

- Еще чуть-чуть – и тебя будет радовать сам факт одеяла, - мрачно проворчал я и парой ударов придал мешкам форму. Судя по шороху и мягкости, внутри них была какая-то крупа.

С закрытыми глазами оказалось даже светлее, чем с открытыми.

Разбудил меня скрип двери и тихий шорох. Послышались щелчки, вспыхнула лучина и потухла, передав огонек свече. Весь сон с меня слетел мгновенно. Неровный слабый желтый свет выхватил темные спутанные волосы, жуткое лицо с темными провалами глазниц и небритыми щеками. Видение было настолько внезапным и страшным, что я чуть не заорал, подумав, что это явился призрак. Человек повел рукой, согнулся - и золотая вышивка на синих рукавах красиво блеснула. Я сразу подобрался и забился в угол, натянув одеяла по самый нос. Ночным подкроватным чудовищем оказался Арант. И, честно говоря, чудовище было бы мне милее.

- Тэхон! Тэхон, ты спишь? – прошептал Арант.

- Нет, бабочек считаю! – ядовито ответил я. – Зачем пришел? Одумался, раскаялся и решил отпустить?

Арант поставил свечу на сундук и наклонился. Я шарахнулся назад, но не успел – его руки вцепились мне в плечи так, что стало больно даже через одеяло. Я брыкнулся, но мои бараньи параметры против этого громилы сработали с тем же успехом, как та дробина против слона. Он спеленал меня как младенца и прижал к себе. Я весь закаменел, когда он уткнулся носом мне в шею. В животе заворочался комок темного животного ужаса, по спине побежали мурашки. Мудреца всего трясло, нехорошо так, лихорадочно, глаза горели, да и в целом вид не радовал вменяемостью. Никаких попыток развернуть жертву из одежды не было, но мало ли как ему нравилось? Может, он сначала любил нюхать, а уже потом…

- Если ты меня не отпустишь, я заору! – мрачно предупредил я, стараясь не срываться на позорный визг.

- Ты что? Нет, нет, не надо, не бойся, я ничего не сделаю! – зашептал Арант.

Его огромная лапища погладила по голове в попытке успокоить. Мне почему-то не успокоилось.

- Что-то не похоже, что ты пришел меня отпустить, - пробормотал я.

- Куда? Ну куда ты пойдешь, Тэхон? – Арант отстранился, дав глотнуть воздуха, заглянул мне в глаза. – Тэхон, ты же болеешь. Куда тебе идти с расшатанным Равновесием? Ты не доберешься сама. А в Кроме Порядка хорошо, мы все как одна большая семья. Мы могущественны, влиятельны, многие мечтают попасть к нам. Останься с нами, я сумею позаботиться о тебе! Тебя даже не накажут, у нас не судят больных!

- Больных? Ты о чем это? – насторожился я. – От дифтерии я уже выздоровел.

- Ну как же? – Арант взял моё лицо в ладони и ласково улыбнулся. – Ты же женщина, Тэхон.

От такого заявления у меня просто отвисла челюсть.

- Я?!

- Ну конечно! Посмотри на себя! Ты совсем маленькая, мужчины не бывают такими маленькими. У тебя нежное лицо, ни одной лишней волосинки нету, голос нежный, мягкий, брови какие, а руки? У какого мужчины такие руки? Тэхон, ты пережила очень много плохого, твой рассудок повредился, поэтому ты думаешь, что ты – мужчина. Но на самом деле нет. Ты просто больна…

Арант говорил так убежденно и проникновенно, так заглядывал в глаза, что я сам на мгновение засомневался в собственном рассудке.