– Я не могу принять такое предложение, – выдохнула, отворачиваясь от мужчины. – Сама виновата, что не прошла тогда собеседование. Так не честно.

– И мне вас не переубедить?

– Нет, – скованность вернулась ко мне.

Герман промолчал. Он понимал. Да, я уверена в этом, что он прекрасно понимал, каких усилий стоит самой добиваться того, к чему стремишься.

– Мы что-нибудь придумаем, – прошептал он, возвращая меня в объятия.

Утром, не торопясь подниматься из теплой кровати, я вспоминала прошлый день. Все, начиная с похода на концерт и заканчивая неловкими поцелуями в гостевой комнате, куда меня проводил поздно ночью Герман и еще долго не мог уйти, как и я не могла его отпустить, я поняла, что влюбилась в этого замечательного мужчину по самые уши. Втюрилась, как частенько говорила Надя. И, получая в ответ нежность и заботу, лукавый, а порой вдумчивый взгляд, я могла быть уверена в том, что Герману я тоже не безразлична. И сказанные им на прощание перед сном слова давали мне надежду на наше будущее, в которое я почти не верила.

– Кира, я рад, что мы познакомились с вами, пусть и при таких нестандартных обстоятельствах, – заговорил он, не выпуская из объятий, и его горячее дыхание опаляло кожу. – И я надеюсь, что как бы ни сложилась наша жизнь в дальнейшем, мы всегда будем рядом.

Я ничего не ответила. Потому что не могла найти слов. Смотрела на него влюбленными глазами и медленно кивала.

Сегодня же я боялась появиться у него на глазах. Почему? Да потому что все казалось сном, и я сомневалась в правильности услышанных слов, прозвучавших даже лучше, чем признание в любви. Но выбираться из кровати пришлось, особенно после того, как я услышала тихий шорох в коридоре.

Герман давно проснулся и, судя по ароматам, наполнившим квартиру, меня ждал чудесный завтрак. А разве я могла проигнорировать такое приглашение?

Минут через двадцать я прокралась на кухню и вовсе не потому, что хотела напугать Германа. Я заворожено наблюдала за тем, как он, облаченный в простые серый домашние брюки и в футболку с длинными, но подогнутыми рукавами, ловко орудовал лопаточкой, готовя блинчики. На столе уже стояла баночки с медом и джемом. Все, как я люблю, вот только он об этом не знал. Интересно, у нас совпадали предпочтения в еде? Ведь за всю неделю, прожитую под одной крышей, я ни разу не услышала от него недовольного слова к моей готовке, а в те мгновения, когда за плитой стоял Герман, были лучшими для меня.

Идеальная картина, к которой я наверное никогда не привыкну.

– И давно вы там стоите? – мужчина даже не повернулся.

Я же смутилась и прошлепала до свободного стула.

– Не хотела вам мешать, – улыбнулась, понимая, что чуть не произнесла запрещенного слова.

– Вы никогда не помешаете, – ухмыльнулся он, повернувшись ко мне.

Довольное лицо, на котором отчетливо проступала щетина. Впервые я видела его небритые щеки, и мне показалось, что он был настолько красивым в этот момент, отчего можно было ослепнуть.

– Над чем смеетесь? – с удивлением в голосе поинтересовался Герман.

– Ваше лицо, – заметила, как рука мужчина дрогнула и потянулась к щеке. – Вы не побрились.

Он рассмеялся, приближаясь ко мне. На стол поставил тарелку с готовыми блинчиками, и пока я рассматривала ровные, словно одинаковые блинчики, Герман быстро поцеловал меня. Его щетина заставила меня наморщить носик.

– Колючая? – догадался он, продолжая нависать надо мной.

– Да, – улыбнулась в ответ, – но мне нравится. Необычно.

После завтрака, с полным желудком и прекрасным настроением, я намеревалась разобраться с курткой и платьем. Нужно было починить молнию на одежде. Вот только куртку я не нашла. Неужели оставили в машине?

Предварительно постучав в дверь, я вошла в кабинет, где в последние дни так часто пропадал владелец квартиры.

– Я выбросил вашу куртку, – Герман был удивительно спокоен, только во мне всколыхнулось недовольство.

– Почему? – скрестив руки на груди, поинтересовалась я.

– Ваша куртка была в ужасном состоянии.

– Я бы починила молнию. Не впервой, – надула губы, отворачиваясь от мужчины.

– Я куплю вам новую, – тот же спокойный голос.

Ничем его не возьмешь.

– Не нужно, – нахмурилась, но Герман поманил меня рукой к своему ноутбуку.

Дорогая техника вызывала у меня зависть. Вот бы мой ноут был хоть чуточку новее. Отогнав от себя эти мысли, я заглянула за плечо мужчины.

– Вот несколько вариантов, – указал он на открытую страницу в сети известного интернет-магазина. – Скажите, какой размер и я закажу.

– Все это в корзине? – прошептала я, заметив на какую именно мы смотрели страницу.

Девять вещей. Девять курток разных цветов и фасонов, недешевых марок и с круглой конечной цифрой внизу экрана.

– Да, – Герман даже не смотрел на меня. А зря.

Мое лицо за мгновение переменило уйму эмоций. От удивления и неверия до гнева и расстройства.

– А можно я буду выбирать сама и не тут, – отодвинувшись от мужчины, вновь сложила руки на груди.

Теперь он взглянул на меня.

– Вы расстроены? – наконец-то его голос дрогнул.

– Да, – согласилась я. – Я могу сама себе купить одежду. И сделаю это прямо сейчас.

С гордо поднятой головой покинула кабинет Германа, уязвленная тем, что априори должна была принять за знак внимания. За подарок. Но нужны ли мне такие подарки? Кто-нибудь сказал бы «да». Даже Надя, уверена, была бы в восторге, если бы ее кавалер так заботился о ней. Но я, привыкшая добиваться всего сама, не готова была принимать подобные подарки. Поэтому быстро переоделась, натянула теплый свитер и джинсы, а поверх ветровку. Да, куртка тонковата, но какая оставалась.

В коридоре меня уже поджидал Герман. И тоже переодетый в одежду для прогулок. В руках телефон и ключи от автомобиля. А вот лицо мрачное, недовольное.

– Вам не обязательно со мной ехать, – попыталась остановить его, но он не слушал меня.

Первым вышел из квартиры и дожидался на площадке, пока я наспех шнуровала ботинки. Обувь ему тоже не понравилась, но я постаралась проигнорировать его хмурый взгляд. Еще не хватало, чтобы вместо одной куртки я бы вернулась увешанная пакетами с новой одеждой. Как это обычно случалось с подругой. Такого расточительства мой кошелек не переживет.

На подземной парковке мы сели в автомобиль Германа. Грязный после вчерашней незапланированной поездки совсем не оттолкнул мужчину. Он даже не обращал внимания на серые стекла и ручки, все больше косясь в мою сторону. Мы оба молчали. Я – потому что не знала, о чем заговорить с ним после не самой приятной сцены, а почему он не говорил, так только могла догадываться. Наверно, мой отказ задел его. Тем более после того, как он так легко избавился от моей, пусть и поношенной, вещи. Уверена, что для Германа та конечная сумма ничего не значила, с учетом того чем он владел и кто были его родители, но у меня была абсолютно противоположная история жизни. За каждую копейку приходилось работать, а трудиться я начала рано.