лысину и нахмурился. — Значит нам нужно как следует приготовиться к встрече с ними. Толик, ты как в воду глядел, когда говорил, что нам не помешает пара лишних ружей! Нужно выдать парням вместо их пукалок, а то мертвяки на смех возьмут.

Здесь, конечно, я был полностью согласен с Костей, давно уже следовало сменить наши пистолеты Макарова на ружья. Чем мы собственно, не откладывая в долгий ящик и занялись. Вскоре мы с Никитой стали счастливыми обладателями новеньких ружей, а Толик еще и притащил большой ящик, который практически под завязку был забит коробками с патронами.

— С таким арсеналом можно месяц оборону держать, — уважительно сказал Чернов, осматривая свое ружье. — С пистолетом мне, конечно, привычнее как-то, но зато с ружьем понадежнее будет. Да и патронов у нас уже пистолетных не осталось, так что будем воевать тем, что есть.

В этот момент во сне застонала Ольга. Я подошел к спальнику, на котором она лежала и потрогал ее мокрый от пота лоб. Даже термометра не требовалось, чтобы понять — у нее температура, причем довольно высокая. Настя сочувственно посмотрела на меня и лишь пожала плечами, мол, что уж теперь — как будет, так и будет, ничего поменять не получится. Она была права, в данном случае остается надеяться только на то, что нам удастся дотянуть до Москвы без серьезных осложнений. Вот только сделать это будет не так просто, вертолет прилетит лишь через несколько дней. Кроме того, есть еще один немаловажный момент, про который не стоит забывать в свете последних событий — до вертолета еще нужно как-то дожить и что-то подсказывает мне, что сделать это будет не так просто. Ну, мы еще посмотрим кто кого.

Время тянулось медленно, с учетом того, что мы сидели молча, то временами и вовсе казалось, что оно замерло навсегда. В комнате было тепло, за окнами барабанили тяжелые дождевые капли, ощущение тревоги сменилось сначала изнеможением, а потом и вовсе какой-то опасной апатией. Я не знаю, сколько времени прошло, но в конце концов я почувствовал, как мои глаза начали непроизвольно закрываться от усталости. К тому моменту, когда Паровоз своим грозным рыком вывел меня из этого состояния, я уже практически заснул.

— Ну все, парни, это ночное бдение нужно заканчивать, — он громко хлопнул в ладоши, чем заставил нас всех немного взбодриться и выйти из тревожного состояния невнятного равнодушия. — Все устали, нам нужно отдохнуть.

— Костя дело говорит, — поддержал товарища Валет. — Ночь за окном, у меня голова раскалывается. От того, что мы пытаемся бодрствовать ничего хорошего не выйдет — утром нам будет только хуже, и мертвяки возьмут нас голыми руками. Поэтому предлагаю немного поспать.

— Что будем делать, если они ночью явятся, а мы тут дрыхнем? — спросил Никита. — Попросим зайти попозже?

— У тебя есть лучшее предложение? — нахмурился Толик. — Сидеть и ждать непонятно чего, пока сами не свалимся от усталости?

— Ладно, не спорьте, парни, и так тошно, — примирительно сказал Костя. — Предлагаю по обычной системе, каждый дежурит по очереди и, если услышит подозрительные звуки, будит всех остальных. Чтобы не было лишних вопросов, первым дежурить буду я. Затем Валет, Никита и Макс. По часу вполне достаточно, чтобы хоть немного отдохнуть. Окна и дверь нужно забаррикадировать мебелью, благо в соседней комнате этого хлама в достатке. В общем — будем держать оборону до последней капли крови.

— Ага, надеюсь, что не до нашей последней капли крови, — сказал я. — Ну, давайте начинать, что сидеть?

За дело мы взялись весьма рьяно. Первым делом перенесли спальник с Ольгой подальше от окна. Несмотря на то, что мы с Никитой старались не доставлять моей пани особых хлопот, она, разумеется, проснулась и начала выяснять, что вокруг нее происходит? Понятное дело, что подробного рассказа я постарался избежать, да ей все равно было не до него, но в двух словах объяснил, что за история с нами приключилась. В ответ Ольга лишь кивнула, мол, делайте то, что считаете нужным и вновь провалилась в сон. Надеюсь, что она именно засыпала, а не впадала время от времени в забытье.

Переместив Островскую в безопасное место, мы убрали стол со стульями и начали стаскивать из соседней комнаты все, что могло хоть как-то при необходимости помешать этим уродцам проникнуть в наш временный дом. Подходящей мебели нашлось достаточно, похоже предыдущие хозяева не жалели денег на всякий деревянный хлам. Особое место во всей этой истории занял старый и тяжеленный как мраморная плита диван, которым мы загородили входную дверь.

Когда вся работа была закончена, уставшие, но довольные собой мы разбрелись по своим спальникам. Теперь мертвякам с наскока нас не взять, это уж точно!

Перед тем как потушить свет, я обратил внимание, что все положили рядом с собой ружья. Моя «Сайга» тоже была рядом со мной. Успею я ей воспользоваться или нет, но когда она рядом мне спокойнее.

Я устроился недалеко от спальника Ольги, оперся спиной о стену и вытянул ноги. В нескольких метрах от нас сидел Паровоз, который молча смотрел на горящий в печи уголь, все остальные затихли практически сразу. Сколько прошло времени пока я отрубился сказать было проблематично, но мне показалось, что это произошло практически сразу после, того как я закрыл глаза.

Мне снилось, что пришел мой черед дежурить. Я сижу на табуретке возле печи и слышу, что вокруг дома кто-то ходит. Тяжелые шаги. И еще чей-то глухой очень глубокий хрип. Шаги все громче, и я явно слышу, как ломается трава, когда на нее наступают. Наконец шаги замерли. Я знал, что кто бы там ни был, сейчас он находится прямо за нашей дверью. В полной тишине нашей комнаты больше никаких посторонних звуков — никто не слышит и не чувствует, того, что происходит сейчас возле дома. Вот это уже никуда не годится, похоже еще немного и будет поздно. Совсем поздно.

Нужно просыпаться, Макс!

Я открыл глаза и осмотрелся. Возле печи сидел Никита и настороженно смотрел на входную дверь. Услышав шорох, он посмотрел на меня, увидел, что я проснулся и прошептал:

— Макс, по-моему, снаружи что-то происходит. Мне это не нравится.

Я выбрался из спальника и прислушался. Шума дождя слышно не было, похоже в кои-то веки он все же прекратился, но вот что-то непонятное снаружи происходило, это совершенно точно. Такое ощущение, что вокруг нашего