— Дай посмотрю, — Настя быстро подошла к лежавшему среди мертвяков Паровозу и прощупала ему пульс.

Никому из нас не нужно было слышать очевидных вещей, достаточно было красноречивого Настиного взгляда, чтобы понять — Паровоз умер.

— Как говорят в таких случаях в официальных источниках: «рана, не совместимая с жизнью», — сказала она.

Я смотрел на лежащего на полу истекающего кровью Костю и в очередной раз ловил себя на мысли, что все это выглядит как какой-то фантастический фильм ужасов. Вот это поездочка выдалась! Я, конечно, вообще не знал, что нас может ждать в этом поселке, но даже предположить не мог, что мы столкнемся с чем-то похожим на происходящее. Собаки, мертвяки, кучи трупов… Бред какой-то. И уж тем более я не мог предположить, что буду смотреть на человека, который успел стать мне приятелем, и знать, что его убили мертвяки. Кто в такое поверит?

Судя по окружавшей меня давящей тишине, примерно такими мыслями были заняты головы и других ребят. Не знаю, как насчет Валета, мало ли с чем они там сталкиваются в своих «заброшках», но вот остальные, скорее всего, думали о том же, о чем и я.

Тем временем ночь за окном понемногу сдавала свои позиции. Становилось немного светлее, а это значит, что скоро утро. Не знаю, принесет нам новый день избавление от этой напасти или нет, но во всяком случае мы встретим еще один рассвет, а это уже неплохо в нашем случае.

— Будем надеяться, что эти твари сюда больше не заявятся, — с надеждой сказала Настя. — Думаю с нас хватит того, что уже случилось.

Вот только желаемое, как это часто бывает, в корне расходилось с действительностью. Не успели мы немного прийти в себя, как дом потряс мощный удар. Здание жалобно скрипнуло и с потолка посыпалась побелка. Снаружи раздался протяжный и громкий рев, от которого у меня по коже побежали холодные мурашки. Так не могло кричать ни одно из известных мне существ и уж точно этот яростный крик не мог принадлежать человеку.

— Что это, мальчики? — испуганно вскрикнула Касаткина.

Разумеется, ей никто не ответил и даже всезнающий Толик в этот момент выглядел каким-то непривычно растерянным и испуганным. Мы инстинктивно стали спинами к печи образовав таким образом полукруг, в центре которого была сидевшая на полу Ольга.

Так прошло несколько напряженных мгновений, а потом случилось нечто, чего никто из нас даже предположить не мог. От следующего мощного удара деревянная стена с оглушительным треском проломилась и нашим глазам предстало зрелище от которого мы просто оцепенели. В зияющей дыре стояла огромная гуманоидная тварь неестественного исполинского размера. У нее было какое-то странное угловатое тело с суставами, похожими на шары для боулинга, и вся она сплошь была покрыта шерстью. Голова отдаленно напоминала человеческую, вот только лицо было просто омерзительным, больше похожим на отвратительного орка из какой-нибудь компьютерной игры. А еще запах… От нее несло могильным холодом и чем-то приторно сладким, похожим на запах воздушной кукурузы.

Какое-то время мы молча смотрели друг на друга, а потом не сговариваясь начали стрелять. Существо заревело и принялось крушить стены стараясь пробраться к нам. Как сумасшедшие мы остервенело палили в него, пытаясь сделать так, чтобы эта тварь не добралась до нас. Вот только тварь будто обладала каким-то врожденным иммунитетом против огнестрельного оружия. Я был уверен, что каждый из нас как минимум несколько раз попал в нее, но она как будто не замечала пуль и продолжала переть на нас.

— В голову! Старайтесь стрелять в голову! — крикнул Толик и в ответ на его крик тварь наконец упала на колени.

Судя по всему, пули в результате сделали свое дело. Еще какое-то время существо неуклюже топталось на месте, пытаясь устоять, но затем со всего размаху рухнуло прямо на нас. Мы бросились врассыпную и лишь каким-то чудом ему не удалось придавить кого-нибудь из нас своей вонючей тушей.

Наступила тишина. После оглушительной ружейной трескотни мне показалось, что тишина была абсолютной и какой-то неестественной. Вокруг нас стоял туман от десятков ружейных выстрелов и резкий пороховой запах. Я смотрел на раскинувшееся посреди комнаты огромное тело и не мог поверить, что нам все-таки удалось пристрелить эту тварь.

— Вот это и есть то самое существо, которое они называют Большой и о котором я вам говорил, — сказал я и мои слова прозвучали в звенящей тишине как небольшие громовые раскаты. — Толик, думаю теперь ты не будешь отрицать, что эта тварь все-таки существует.

В ответ Валет промолчал. Да оно и понятно, что тут скажешь, если и без слов все ясно.

— Вот теперь, Настя, эти существа сюда уже точно не заявятся, — сказал Никита и обнял Касаткину. — Что-то подсказывает мне, что самую грязную работу мы выполнили.

Хотя мы часто расходимся с Черновым во взглядах на разные вещи, что касается сегодняшней ночи, я был с ним полностью согласен — с самой сложной работой на сегодня мы в самом деле закончили. Теперь дело осталось за малым, выбраться из этого проклятого поселка.

Глава 17

Время в ожидании вертолета тянулось медленно и несколько дней показались мне целой вечностью. Обычно так и происходит — когда хлопоты приятные, течение времени не замечаешь вовсе, а если уж пришла беда на порог, то каждая минута кажется бесконечной.

Костю мы похоронили на следующий день. Обошлись без пафосных речей, которые в данном случае были как минимум неуместны. Мы с ребятами толком его и не знали, а что касается Толика, то я думаю все что он посчитал нужным сказал Паровозу наедине, без нашего присутствия. Жаль, конечно, что так получилось и Костя оставался в этом поселке, но, как говорится — всякому свое.

Разумеется, в доме, где происходила вся эта бойня, оставаться мы не могли. После нашего сражения с мертвяками, он уже не был добротным деревянным строением и напоминал израненную долгой осадой крепость, которая могла в любой момент рухнуть. Поэтому мы нашли более-менее подходящий домик и перебрались в него. Он был намного хуже своего предшественника, но зато находился сравнительно недалеко, да и на пару дней вполне хватило и его.

Вот с Ольгой с каждым часом дела обстояли все хуже. Ее практически постоянно мучали боли, а нормального обезболивающего у нас, понятное дело, не было.